Старый рассказ.

[Marie Paganel]

Дикари

- Тише! – воскликнул капитан, поднимая правую конечность.
Пилот Сэл тоже уловил еле слышный телепатический призыв и удивлённо раскрыл правый глаз. Капитан поднялся и включил усилитель: сигнал шёл снаружи, с поверхности планеты.
Через помехи едва пробился слабый голос: «Помогите!.. Сюда! Сюда...»
- Капитан, вы же не думаете, что это...
- Где мы? – перебил капитан.
Сэл окликнул Тьюри, навигатора.
- Земля, - недовольно ответил Тьюри, и усилитель отозвался громким эхом: «Земля!!»
Капитан поморщился, но машинку не выключил: призывы, несомненно, были сигналом бедствия.
- Навигатор, говори точнее! – крикнул Сэл вслух, чтобы не мешать работе усилителя.
Тьюри, сидевший в соседней рубке, появился через минуту и объявил:
- Центр большого населённого материка. Мы как раз пролетели над ним когда услышали сигнал. Я отметил на карте – хотите увидеть?
Не дожидаясь ответа, Тьюри вынул из кармана пульт управления своим навигаторским хозяйством и нажал кнопку вызова карты. Глобус повис в воздухе прямо перед глазами капитана.
- Сэл, - вслух сказал командир, - веди нас обратно. Повиснем над ним, поможем мыслящему существу.
- Капитан, - откликнулся Сэл, - но вы же не думаете, что он в плену у местных дикарей?
- Увы, друг мой, эти места населены существами столь низкой ступени развития разума, что... Но мы спасём несчастного!
Тьюри и Сэл в знак согласия и уважения склонили раздвоенную переднюю конечность перед капитаном. Но тот уже, отвернувшись, сверялся с томом инструкции «Контакт с враждебными аборигенами низкой ступени развития».
Сэл обернулся к пульту управления и, с помощью Тьюри, вернул корабль в нужную точку и, израсходовав немало топлива, заставил вращаться с тем же периодом, что и поверхность планеты. Корабль неподвижно завис над самым центром материка...
- Как странно, - шепнул товарищу Тьюри. – Под нами не видно никаких искусственных построек. Они держат разумное существо в лесу и оно не может убежать? Как такое возможно!
И словно ответом на удивления навигатора усилитель заверещал: «Ко мне!.. на помощь!.. под землей!..»
- Где вы? – крикнул капитан, и Сэл с Тьюри инстинктивно зажали уши, хотя прекрасно понимали, что мозг от телепатических воздействий это не спасёт. Тем не менее, было важно говорить как можно громче, чтобы докричаться до этого несчастного пленника дикарей.
Далее диалог шёл с помощью усилителя, и на чёткие вопросы капитана отвечал всё более слабеющий глас мыслящего существа, которого – о, ужас! – держали в плену дикари!
Пилот и навигатор уже не пытались защититься от громкого разговора, хотя их мозги, казалось, могли сейчас лопнуть.
- Где вы? – крикнул капитан.
«Здесь… под землёй…», - отвечал из усилителя голос несчастного.
- Что угрожает вам?
«Смерть... аборигены убьют меня».
- Каким образом они удерживают вас?
«Воздействуют на тело... внешне... приковали... На мозг – наркотиком, не владею собой...»
- Как можно пробраться к вам?
«Не знаю...»
- Много ли там дикарей?
«Не знаю...»
- Долго ли вы можете подождать помощи?
«Не долго... уже давно они пытают меня... вскоре я умру».
- Держитесь! Кто бы вы ни были, не теряйте надежды! Мы поможем вам!
«Да осчастливит вас небо и разум, друзья!..»
С огромным волнением услышали космонавты последние слова несчастного: «да осчастливит вас небо и разум». Это точно указывало на его происхождение: он был с той же планеты, что и Сэл, и был посланником религии – миссионером – в этих пустынных местах, на окраинах Галактики. Натарианин, с прекрасной планеты Наттар, родины Сэла.
Капитан и Тьюри, оба с Дэи, спутника Наттар, сочувственно поморгали Сэлу, когда тот, услышав религиозный призыв, коснулся головы одной конечностью, вторую подняв вверх. «Небо и разум».
- Миссионер в лапах этих дикарей! – возмутился Тьюри. – Бедняга! Его там замучают!
- Держись, Сэл, - сказал капитан, приближаясь к пилоту и похлопывая его по колену. – Мы его вытащим, и ты расскажешь ему о Наттар.

Капитан опасался слишком снижать корабль, а сажать его на поверхность было и вовсе безрассудно. Но как иначе достать натарианина из-под поверхности планеты?
- Дикари, дикари! – повторял Тьюри, бегая взад-вперёд по своей навигаторской рубке. – Как же избавиться от дикарей? Дикари, дикари...
- Вот если бы почва стала прозрачной! – в отчаянии воскликнул Сэл.
Тьюри остановился и задумчиво покачал коленями:
- А если бы так? Тогда что?
- Тогда бы я немедленно увидел бы его, пробил поверхность планеты в нужном месте и освободил его!
- Ты сможешь?
- Конечно! Извини, дружище, но ведь я с Наттар, мы можем силой мысли делать то, что вы умеете конечностями... Если бы этого несчастного держали только стены, о! Но ему затуманили мозг! Ах, почему хранилище великого разума так хрупко!
- Значит, если бы я мог...
- Тьюри, тогда бы я назвал тебя величайшим из всех разумных существ! Но, увы, такого не могут даже те, что с Наттар, что же требовать от вас...
Навигатор пошире раскрыл левый глаз и тихо пощёлкал правым. Восхищение Наттар не было в нём слишком велико, но он уважал патриотизм Сэла.
Вдруг Тьюри схватил друга за конечность и повлёк в главную рубку, где однообразно щёлкал усилитель.
- Сигнал пропал, - объяснил капитан. – Возможно, мы опоздали.
- Командир, у меня есть план, - выпалил Тьюри и доверительно раскрыл оба глаза.
- Выкладывай!
- План прост: я делаю прозрачной почву, а Сэл спасает соотечественника.
- Сколько вам нужно времени?
- Я могу удержать прозрачность только пять минут.
- Я успею! – воскликнул Сэл.
- В таком случае действуйте как только будете готовы, - ответил капитан. – И как только закончите – я уведу кораблю отсюда.
- Зачем? Ведь мы могли бы...
- Посмотри туда!
Экран показывал поверхность планеты, ещё вчера такую пустынную. Теперь на почве, и даже частично в почве, были в беспорядке расположены какие-то странные предметы явно искусственного происхождения.
- Что это, командир?
- Разве не ясно? Это оружие. Они охраняют натарианина.
- Дикари! – в ужасе воскликнул Сэл. – Тьюри, действуй скорее!
- Сейчас! – воскликнул навигатор и умчался обратно в свою рубку, чтобы вернуться через минуту с каким-то странным прибором.
- Что это? – в одну мысль спросили капитан и пилот.
- Это обратный усилитель! Он усилит наш сигнал в сторону несчастного, а вместе с нашим усилителем даст эффект зеркального коридора, но только из мыслей. Впрочем, подробно объяснять ни к чему! Сэл, ты готов? Я сейчас включу!
Сэл хлопнул капитана по правой конечности и указал на шлюз в дне, откуда можно было послать гравитационный луч, чтобы спуститься на поверхность планеты.
- Давай, иди, - поторопил Тьюри, возившийся со своими машинками. – Я включаю!
- Будь осторожен, Сэл, - произнёс капитан. – Удачи.
Пилот помахал передней конечностью и вышел, поскорее спустившись в шлюз. Скафандра не требовалось: атмосфера была достаточно плотной, чтобы плыть в ней, но достаточно лёгкой, чтобы работала дыхательная маска. Сэл едва успел достигнуть середины расстояния до поверхности, как вдруг – он почувствовал невероятное!
Почва стала прозрачной! Она осталась видна, виды все её неровности, все слои поверхности – до бетонного слоя, за которым скрывался подземный ангар. Бетон поддавался медленно, но и он таял, подчиняясь разуму. Мысль проникала сквозь все преграды, сквозь все стены и заслоны.
И там, внизу, глубоко под поверхностью, лежал, распростёртый на жертвенном столе, натарианин. Он тоже видел Сэла сквозь бетон и слой земли. Два мыслящих существа встретились взглядом.
«Торопись!» - послышался голос капитана.
Сэл сжался в комок и стремительно полетел к поверхности. Вот он уже ступил на неё, и какие-то предметы хрустнули под нижними конечностями.
«О, разум и небо!.. – услышал Сэл мысленный возглас миссионера. – Мои мольбы были услышаны!..»
Едва успев увидеть быстро пролетавшие мимо маленькие предметы, Сэл опустился на землю, глядя прямо в глаза своему соотечественнику, попавшему в беду.
«Держитесь, друг. Я спасу вас».
«Да поможет вам разум!» - откликнулся натарианин, но тут какой-то дикарь подошёл к нему, вынул своё примитивное оружие...
Сэл рванулся вперёд – мысленно, телом оставаясь сидеть, прижавшись к почве. Бетон пробить ему удалось легко – в ту сторону. Когда он подхватил и прижал к себе (снова мысленно) беднягу, свободными конечностями срывая с него путы, когда рванулся назад... бетон на секунду задержал его, и этого хватило, чтобы дикарь там, внутри, бросил какой-то предмет в натарианина при помощи другого предмета...
Это было уже не важно, когда оставался последний рывок – и вот Сэл уже в воздухе, уже по-настоящему обнимая самое реальное тело миссионера. Они прошли сквозь почву с помощью разума... и, возможно, благодаря небу.
Маленькие предметы разбивались о гравитационное поле, которое поднимало двоих инопланетян в их корабль, зависший над враждебной планетой. Земля под ними вновь была обыкновенной, словно и не была минуту назад прозрачна, как хрусталь.
Сэл поднялся на корабль, передал спасённого капитану – и упал на палубу. Мозг на минуту сделал остановку, переутомившись от небывалого напряжения хранившегося в нём разума.

- Сэл, очнись, - будил его Тьюри. – Ты всё сделал, ты справился. Просыпайся, герой! Мы смогли! Мы его вытащили оттуда!
Пилот, обретая сознание, сел. Он всё ещё был на палубе в главной рубке. Тьюри помог другу встать.
- Где он? Где капитан?
- Успокойся, Сэл. Они в медицинском отсеке, капитан приводит его в чувство. Натарианин очень пострадал от этих дикарей. Извини, что мы и тебя в медотсек не отнесли, но ты же знаешь, у нас там одна койка.
- Ничего, я в норме, - отмахнулся Сэл. – Идём к нему. Я видел, как аборигены что-то делали с ним, они метали в нас маленькие предметы.
Сэл вспомнил эти предметы и вдруг хлопнул себя по голове:
- Вспомнил! Один такой предмет попал и в меня. Вон там, - он указал на левую нижнюю конечность, которая почему-то онемела и плохо слушалась. – Тьюри, что бы это могло быть?
- Тебе надо в медотсек, - покачал коленями навигатор. - Можешь идти на конечностях? Тебе бы не стоило снова напрягать мозги.
- Ничего, я дойду пешком, только обопрусь на тебя. Что-то с этими предметами не так, я думаю. Они твёрдые, маленькие и сплошные. Они ничего не делают: не усиливают, не переводят – не помогают никому. Странно, не правда ли?
- Все они здесь чокнутые, - подтвердил Тьюри.
Они уже подошли к медотсеку, и навигатор сразу открыл дверь, помог Сэлу войти и сесть на свободный табурет.
В отсеке священнодействовал капитан. Подчиняясь его разуму, медицинские машины приходили в движение и кружили над раненым, каждым незаметным движением помогая организму побороть ужасные последствия заключения.
- Здравствуй, Сэл, - отвлечённо произнёс капитан. – Как ты себя чувствуешь?
- Жив.
- Хорошо. Подожди, я вскоре займусь и тобой.
Пока что Сэл сел поудобнее и поднял на уровень глаз пострадавшую конечность. На ней была какая-то странная отметина. Ткань формы космофлота была порвана, и пришлось снять весь комбинезон, чтобы рассмотреть рану ближе. Да, это была рана. Немыслимо, но маленькие предметы были оружием, и использовались лишь для того, чтобы наносить вред всем вокруг.
- Смотри, - шепнул Тьюри, кивая в сторону спасённого натарианина. – У него такие же раны.
Капитан, вероятно, тоже был удивлён странным происхождением травм миссионера. Даже медицинские машины не смогли определить, что это за болезнь и чем её лечить. И несчастный не мог даже прийти в себя.
- Что же, - молвил капитан, сжав правую и левую конечности, - я сделал что мог. Возможно, ему стоит немного прийти в себя после таких потрясений. А теперь иди-ка сюда, Сэл, посмотрим, что с тобой такое.
Пилот попытался встать, но пострадавшая конечность вдруг вовсе отказалась слушаться. Сэл взвыл, непроизвольно, словно сам был дикарём каким-то...
- Капитан? – испугался Тьюри. – Что это?
- Это боль, - спокойно и тихо ответил капитан. – Успокойся, Сэл, я постараюсь поправить твоё здоровье.
- Что такое боль? – не унимался навигатор. – Как это вообще понимать?
- Тьюри, заткнись! – сквозь сжатые губы прошипел Сэл. – Командир!.. Помогите!
Капитан торопливо скользнул к своему пилоту и, взяв его раненую конечность, стал быстро водить по ней отростками плеч. Сэл всхлипнул. Он не мог больше сдерживать эти дикие звуки.
Тьюри удивлённо смотрел на капитана, не осмеливаясь ещё спрашивать.
- Тебе не грозит смерть, Сэл, - сказал, наконец, капитан. – Это просто рана. Она, конечно, болит, но не опасна. Я сейчас извлеку тот маленький предмет, что причинил тебе боль, и вскоре ты перестанешь это чувствовать. Не бойся.
Сэл судорожно сглотнул и постарался представить себе, что это всё сон. Это обычно помогало от всех проблем. А теперь не помогло.
- Тьюри, - продолжал капитан, - теперь мы отнесём его в каюту, там удобнее. Здесь всего одна койка, а на стуле Сэл долго не усидит.
Сэл действительно чувствовал что-то странное. Сознание он не потерял, однако и не мог чётко сформулировать всё вокруг. Перед глазами всё плыло, и звуки доносились словно из поломанного усилителя. Пока его несли, он слышал разговор между Тьюри и капитаном:
- Командир, что же такое боль?
- Это очень неприятная штука, друг мой. Бывает, когда ты поранишься.
- Со мной такое было тысячу раз, и я не чувствовал...
- Не то. Иногда ты не просто заденешь кожу, но что-нибудь попадёт в организм. Теперь редко когда мыслящие существа чувствуют боль – неудивительно, что бедняга Сэл так растерялся.
- А вы чувствовали боль?
- Тьюри, я старше тебя на много лет, и даже по меркам Наттар летал по окраинам Галактики довольно долго, чтобы всё узнать. Меня ранили длинной острой палкой на забытой разумом планетке системы Зундууу, с тех пор я и стал ходить на двух конечностях.
- А мы думали, это просто чудачество.
- Знаю, Тьюри. Только такой чудак как я, мог полезть в драку с аборигенами, у которых были длинные острые палки. И вот Сэлу тоже не повезло. Но мы его вылечим, не переживай, слава небесам Дэи, я научен горьким опытом и умею делать подобные операции.
Сэла уложили на его койку, и капитан сказал:
- Потерпи ещё чуть-чуть, дружище. Сейчас снова станет очень больно, а потом опустит.
Он предупредил, но Сэл всё-таки не смог быть готовым к этому. Когда боль (он никогда не забудет ни этого слова, ни этого ощущения!) стала слишком сильной, из глаз стала капать на лицо тёплая жидкость, обычно смачивающая глазное яблоко. Тьюри утирал её рукавом своего комбинезона, и Сэл видел, что навигатор сам близок к потере сознания.
Вскоре капитан закончил, сделал ещё что-то с конечностью Сэла (он назвал это странным диким словом «перевязать рану») и, благодушно погладив пилота по голове, ушёл из каюты. Тьюри остался, он помог Сэлу надеть свежий форменный комбинезон и просто чуть-чуть посидел рядом, рассуждая об этом странном происшествии:
- Да, дружище, не повезло тебе. А ещё больше не повезло тому натарианину, ведь ему, наверное, ещё хуже. Хотя понять не могу, как может быть ещё хуже. Пока капитан тебя лечил, ты сам чуть ли не стал прозрачным.
- А где мы теперь? – спросил Сэл, с трудом приподнимаясь на койке.
- Уже далеко от этой дикой планеты. Капитан отвёл корабль к её спутнику – он совершенно необитаем.
- Здесь тоже всего один спутник? Как похоже на нашу Наттар!
- Да, но там же мы были соседи! А здесь у этих аборигенов никого нет. Вот они и причиняют вред всем подряд. Впрочем, хватит думать о них. Ты скоро поправишься, вы оба поправитесь, и мы полетим обратно. Подумай только: домой, на Наттар... и на Дею.
Сэл уже на следующий день (время космонавты неизменно считали по натарианскому времени) смог самостоятельно встать и пройти по кораблю до главной рубки, чтобы принять управление. Капитан, официально поблагодарив свою немногочисленную команду за проявленную доблесть и способность действовать быстро в самых сложных условиях, затем сердечно похлопал Тьюри и Сэла по коленям и ушёл в свою каюту отдыхать после суток бессменного дежурства.
Тьюри дежурил в медотсеке, Сэл был в главной рубке, не покидая кресла. Через время, за которое дикая планета над горизонтом повернулась почти на 180 градусов, они поменялись.
Сэл сидел на табурете и уже дремал, когда медицинские приборы заиграли сложную мелодию: пациент приходил в себя. Сэл быстро разбудил капитана – вернее, даже и будить не пришлось, командир был на ногах после первого же телепатического сигнала.
Натарианин действительно пришёл в себя. Он распахнул сразу оба глаза и посмотрел на собравшихся в медотсеке космонавтов. Протянул правую конечность к Сэлу и произнёс:
- Спасибо вам, добрый друг. Вы спасли меня от мучительной смерти.
Голос миссионера был приятным, говорил он на наречии жителей южного материка Наттар, и все прекрасно его поняли, хотя и говорил он вслух. Если бы их разделял языковой барьер, все просто перешли бы на телепатический разговор – единому разуму безразличны языки.
- Мы рады помочь вам, - в ответ сказал капитан. – Наш корабль приписан к космопорту Наттар, вашей планеты, и вскоре, как только сможем, мы возвратимся туда.
- Наттар... как давно я там не был...
Сэл встал и, прихрамывая, подошёл к миссионеру, склонился над ним:
- Я натарианин, как и вы, друг. Я Сэл, южанин из Тоэс. А вы?
- Южанин Руол из Суоэ. Я служитель неба и разума, друзья, я миссионер.
- Мы поняли это, Руол, сразу же как услышали ваше благословение, - ответил капитан. – Я капитан корабля, Мьюр, а это наш навигатор Тьюри, оба мы с Дэи. Вам не стоит волноваться. Как вы чувствуете себя? Сможете ли продолжать разговор?
Раненый прислушался к своему измученному организму и мягко произнёс:
- Думаю, всё уже хорошо. Что говорят ваши приборы? Есть ли смертельная опасность?
Сэл вздрогнул: так спокойно говорить о собственной смерти!..
- Нет, опасности уже нет. Но только...
- Ах, это пустяки, - махнул конечностью Руол из Суоэ. – Мне немного больно, но, уверен, это вскоре пройдёт. У меня остались повреждения, я вижу, но это не самая большая беда. Я много земных лет жил болью. Я счастлив, что она ослабевает с каждой минутой.
Сэл, только прошлым днём почувствовавший впервые, что такое боль, был потрясён. Чувствовать такое много лет! Ну и что, что земной год – чуть больше половины года Наттар! Как натарианин может выжить, чувствуя боль! Сэл бы сошёл с ума, если бы чувствовал её дольше, чем вчера.
- Друзья, - снова заговорил миссионер, - я хочу рассказать вам свою историю. А после, уже после вы, Сэл из Тоэс, расскажете мне о нашей прекрасной Наттар. Я так давно не был там. Я не был там... я сбился со счёта лет родной планеты, но на Земле я провёл двадцать шесть лет.
В космос я оправлялся уже миссионером, и сразу же на эту планету, которые люди, её аборигены, зовут Землёй. В то время она была только открыта... кода это было?
- Двенадцать лет назад, - ответил капитан. – Я прекрасно помню, как объявляли о миссиях на отдалённые планеты с существами низкого развития разума.
- Да-да, вы правы. Мои товарищи летели и на Турр, и на Каспилий, и на планеты системы Зундууу, а я отправился на Землю. Взгляните, - миссонер поднял левую конечность к иллюминатору, в котором виднелась эта дикая планета, - как она красива. Мне было так жаль существ, живущих под её небом – но не слушающихся разума. Я отправился учить их разуму, учить учиться и работать над своим непослушным мозгом. Я отправился исполнять свою миссию... И я сделал всё, что в силах мыслящего существа.
Я опустился в пустынном месте, и спрятал свой кораблик среди неровностей поверхности, в прозрачной жидкости, которая там повсюду, и которую люди употребляют для самых разнообразных нужд. Там я встретил первых людей, и даже смог наладить с ними контакт. Они назвались землянами, приняли меня с добротой, учили меня языку. Я говорил с ними о разуме, они слушали, но не понимали смысла слов. Это странно, ведь в их языках есть даже слова «разум», «небо», «душа» и прочие абстрактные понятия, обычно неизвестные диким аборигенам.
- Что такое «душа»? – встрял Тьюри.
- Душой они называют часть разума, - ответил Руол. – И, к огромному моему изумлению, отделяют её от собственно понятия «разум», даже утверждают, что это совершенно противоположные вещи. Они всё называют «вещи», даже не предметы, а всё вокруг. Кроме себя. Люди очень любят себя и считают себя очень разумными существами. Хотя большинство из них так разграничило в себе разум на две части, на «разум» и «душу», что не могут полноценно пользоваться ни тем ни другим. Из-за таких людей я и попал в плен.
Итак, я продолжу рассказ о своих приключениях. Люди слушали меня, но не понимали. Стали приходить новые люди, уходить прежние. Я не двигался с места, жил в лесу, добывая всё нужное для существования силой мысли. Люди, видевшие эти мои действия, верили, что я… хм... они употребляли слово «бог». На Наттар я не слышал о таком, но, помнится, на Дэе были древние храмы, и там стояли статуи. Они связывали это понятие «бога» с подобными изваяниями и изображениями. Как это называется, друзья с Дэи?
- Боги, - ответил капитан. – Божки, некие олицетворения небес. Наши далёкие предки придумали этих существ, живущих как будто бы на небесах и спускающихся иногда на Дэю, чтобы поговорить с людьми и вмешаться в ход истории. Глупые выдумки, сказки для детей! Мы, слава небесам, эволюционировали и ушли от этих сказок далеко, оставив в память об этих глупостях развалины храмов.
- Выходит, люди как раз теперь переживают этот этап, - задумчиво повторил миссионер. – Они верят в разных богов, и те, с кем я говорил сначала, стали верить, будто я – очередной бог. Я говорил, что не бог, что богов нет, а я – вестник неба и разума.
- Зря вы говорили о небе, для таких отсталых народов «небо» есть аналог «бога», обиталище богов. Но вы больше говорили о разуме, не так ли?
- Я пытался привлечь их к разуму, как только увидел, что к небу они обращаются сами. Я видел взор людей, обращённый к небу – о, не каждый натарианин так смотрит на звезды, как эти дикари! Кто-то читал стихи. Вы даже представить себе не можете, какие у них стихи! Они звучат не так, как наши, они звучат складно, слова нарочно поставлены в точное соответствие друг другу, и воспевается в стихах и небо, и род людской, и чувства людей.
- Какие же чувства, друг? – снова спросил любопытный Тьюри. – Боль?
- И боль, и любовь, и смерть, и жизнь – всё было заключено в слова, произносимые вслух. Удивительно, что, умея слагать такие стихи, люди не умеют общаться телепатически. Это всё из-за разделения разума, я уверен. Стихи, говорят они, слушает «душа», а слова – удел «разума».
- Я понял! – воскликнул навигатор. – Стихи для них и есть телепатия, только внешняя. Они не могут соединить разум, чтобы по-настоящему общаться мысленно. Вот если бы разум для них был неделим, то они были бы подобны нам и разумны!
В разговор вступил и Сэл:
- Как же они живут на Земле? Как они могут жить без разума?
- Живут люди плохо, - продолжал Руол. – Они всё никак не могут понять, почему им так плохо именно в себе, в своих мыслях, в мозгу и... они называют это «сердцем», но имеют в виду не свой орган, а «душу». «На душе тяжело», говорят они. Я говорил им, что «душа» и «разум» - две грани одного единого вселенского разума... они соглашались, не понимая, и не делая ничего, чтобы воссоединить эти два понятия. Они оставались на низкой ступени развития и не хотели подниматься по этой лестнице на следующую ступень. Бедняги. Впрочем, может быть так, что мои слова не пропали даром хотя бы для одного человеческого существа. Да поможет ему разум и небо справиться с предрассудками и выйти навстречу познанию! Пусть он научит людей тому, чему учил их я. Об одном этом я молю небо: помочь слабому разуму поднять конечности.
Пора продолжить мой рассказ. Я шесть земных лет провёл в пустыне, на берегу реки (так называется хранилище столь нужной людям жидкости, в которой я спрятал свой корабль), после чего люди, которые обычно меня слушали, вдруг ушли все вместе, и на их место пришли люди другие. Они говорили о «душе» и «разуме» как о разных вещах (снова это отвратительное название – «вещи»!) и старались убедить в этом меня. Я возражал. Они стали угрожать мне оружием, но некоторые из них стали учить наш язык и говорить со мной очень долго обо всём, кроме того, о чём хотел говорить я. Спросили о моей планете. Я назвал всё, что только знаю, а знаю я немного: ни местоположения Наттар на их картах, ни принципа действия наших космических кораблей, ни даже собственной физиологии я не знаю. На Наттар нас, служителей миссии, учили лишь мыслить, учили существовать за счёт мысли, ведь служители веры редко когда знают о науке и технике больше, чем нужно для управления простенькими машинами. Зато я говорил им о разуме, о возможностях мозга любого мыслящего существа... А они требовали информации, требовали, угрожали – пока не перешли к действию. Первые их атаки я не воспринимал всерьёз, пока они впервые не причинили мне боль. Я знал, что это такое, только по рассказам, но сразу понял, что это она. Боль.
Тогда я стал отбиваться от них, силой разума защищался от их пуль, препятствовал их приближению к себе. Тогда они пошли на перемирие, предложили произвести какой-то ритуал в знак примирения. Это была ловушка. Я согласился провести ритуал только чтобы не подвергаться больше нападению, чтобы войти в доверие к людям. Я ничего не знал об их религии, кроме того, что для них тоже священно небо, и подумал, что это не противоречит моим убеждениям. И попался в ловушку.
Они каким-то образом сумели усыпить меня, и проснулся я на том самом столе, с которого вы, Сэл, освободили меня. На нем я провёл двадцать земных лет. Люди с разделёнными «душой» и «разумом» делали разное с моим телом, и с моим мозгом в том числе. Возможно, это были пытки, а может быть, научные изыскания. Думаю, сложных изысканий они произвести не могли, ведь часть их разума крепко спала. Так что вероятнее всего, они готовили меня к жертвоприношению, желая умилостивить своих богов, показать, что не верят в мои слова. Я уже готовился к смерти, когда услышал ваши позывные. Вы пролетели прямо надо мной, и я из последних сил позвал на помощь. Дальше вы знаете.
После этого рассказа космонавты уважительно склонили перед миссионером передние конечности, восхваляя таким образом его самоотверженность и силу разума.
Руол же через силу поднялся и сел на койке, протягивая конечности к трём своим спасителям в благословляющем жесте. Что это была за трогательная сцена!
Капитан уговорил несчастного снова лечь, снова упомянул, что они вскоре будут на Наттар, и оставил медотсек, чтобы подготовить корабль к дальнему перелёту. Тьюри и Сэл остались, и миссионер обратился к Сэлу:
- Друг мой, вы натарианин, как и я. Расскажите же теперь мне, как вы спасли меня, и расскажите потом о нашей планете. Я хочу услышать о родине. Прошу вас.
Сэл пододвинул табурет к самой койке и пересказал всё, что произошло с кораблём с тех пор, как они услышали призыв о помощи. Руол снова благодарил его и Тьюри, благословлял их и капитана, и просил рассказать о Наттар.
Тьюри тихонько сказал Сэлу:
- Я пойду к себе, пора составлять курс. Мы скоро будем на твоей родине, приятель. На самой прекрасной в мире Наттар.

Пока пилот, полностью оправившейся после своей раны, проводил время в разговорах с выздоравливающим миссионером, капитан и навигатор вывели корабль на межзвёздную трассу. Оттуда Тьюри продолжил самый короткий путь до родной звезды, а капитан принял на себя все обязанности пилота и отвёл корабль на самую орбиту Наттар, но последний штрих всё же оставил за героем:
- Сажать корабль будешь ты, Сэл.
- Но командир, это же...
- Капитанская привилегия, знаю. Но ты заслужил это. Проси посадку, объявляй о снижении – и сажай корабль в порту. Ты дома, Сэл. И, я думаю, теперь-то тебя посадят в капитанское кресло.
- Капитан, я не хочу покидать вас.
- Всегда это случается. Я тоже когда-то ушёл из славной команды ради нашего кораблика, и тебе пора.
- Кажется, я знаю, чем буду заниматься, командир.
- И чем же?
- Я хочу водить миссионерские корабли. Хочу помогать этим странным существам, которые совершенно не думают о себе и отправляются учить разуму отсталые народы разных планет. Чтобы они не жили на планетах вот так, как Руол, чтобы помощь приходила всегда вовремя.
Как только Сэл уселся в капитанское кресло, чтобы совершить посадку, подошёл сам Руол со словами:
- Верное решение, друг. И если в следующий раз вы полетите на Землю...
- Знаю. Я непременно захвачу вас с собой. Надо же закончить начатое дело, не правда ли?
- Надо. Мы научим людей не разделять себя на кусочки, а пользоваться разумом во всём его многообразии.


Гостеприимная Наттар сверкала внизу синим цветом океана и разноцветьем южного и восточного материка. Из-за горизонта вставала Дэя, вся в пламени заката. Порт определялся чёткими сигналами на телепатическом уровне, и, поймав один из этих сигналов, Сэл воскликнул:
- 349-й просит посадки. Срочное возвращение из квадрата ПлОГ-297463891, на борту пассажир. Просим посадки.
«Борт 349, - откликнулся весёлый голос диспетчера, - где же вы в том квадрате пассажира подцепили! Срочная посадка разрешена. Пассажира берегите, у нас в атмосфере снова колдобины».
- Спасибо. А пассажир в том квадрате видал что-то пострашнее чем воздушные ямы.
«Ваше дело, капитан. С возвращением и вас, и вашего пассажира. Добро пожаловать на Наттар, друзья. Ждём посадки».
Сэл уверенно положил четыре конечности на пульт управления и повёл корабль на космодром. Небо вновь приобретало свой нормальный, сине-зелёный оттенок. За спиной вздохнул Руол, капитан и Тьюри смотрели на восходящую Дэю.
«Руол, - мысленно спросил Сэл, - а я, кажется, понял, что люди обозначают словом «душа»».
«Что же?»
«То, что сейчас у меня внутри поёт стихи о небе. И то, почему голова кружится от счастья».
«Да, пожалуй, и я понимаю. "Душа" – это то, что говорит с небом, а "разум" – то, что с разумом. Но они едины».
«Да, и да будет так во имя неба и разума».
Капитан усмехнулся и потёр колено средней нижней конечности, которой не пользовался при ходьбе, и сказал вслух:
- Во имя небес Дэи, почему вы не оправляете миссионеров к нам! У нас же совсем другая религия, а ваша так красива.
- Ваша религия тоже разумна, - ответил Руол. – Мы против тех, чьи верования неразумны. Главное, чтобы они говорили с разумом и небом, а там – пусть хоть придумывают сказки. Или стихи. Это даже лучше.
- Тогда почём знать, - заметил Тьюри, - возможно, как раз самая разумная религия на Земле. Только не все люди там верят, и не все умеют слагать и петь стихи.
- Вот ради тех, кто не верит и не умеет, мы и путешествуем к ним. Мы, возможно, помогаем таким образом развитию и местной религии...
- Тише, - прошептал Сэл. – Посадка.
Все снова замолчали и посмотрели в родное небо, такое прекрасное. И Сэл даже придумал стихи, хотя и не знал, похожи ли они на земные:
С космических трасс вернуться домой,
Где небо сливается с моря волной,
Где разум един, где прекрасно весной –
Вернуться домой, вернуться домой…

@темы: техника за гранью фантастики, рассказ