Наблюдать и работать
Автор: Marie Paganel
Бета: Anna_Dreamer
Ключевые слова: Вдалеке, Цвет, Впервые
Фандом: «Таинственный остров» (Жюль Верн), история США
Уровень сложности: 2
Дисклеймер: Сайрес Смит и Гедеон Спилет принадлежат Жюлю Верну, герои этого фанфика — мне и американской истории, а проблемы американского общества – американскому обществу. Некоторые фразы Филу Оксу целиком принадлежат.
Рейтинг: PG
Герои: Смит и Спилет, обилие оригинальных персонажей.
Жанр: general
Размер: планируется миди или макси
Описание: Спустя сто лет потомки колонистов острова Линкольна живут каждый своей жизнью. Лейтенант Смит воюет во Вьетнаме, хиппи Спилет влипает в историю в Лос-Анджелесе.
Предупреждения: многочисленные допущения, ошибки и неточности; соответствие ключевым словам довольно условное.
Примечание: фик писался для таблицы "10 фанфиков", но не соответствует ключевым словам, не закончен и, на теперешний взгляд автора, затянут и неудачен. Никогда у меня не получались длинные фики! Сама не знаю, зачем выкладываю. Может, чтобы вы оценили объективно и сказали, безнадёжна я в плане макси-фиков или уже не совсем.
Бете - огромное спасибо!
upd: Последние две главы только что отбечены.
читать дальшеГлава 1. There But For Fortune.
***
Удушливая жара, сильная влажность. Джунгли, что поделать!
- Мой прапрадед жил четыре года ещё в худших условиях, - говорил на привале лейтенант Джордж С. Смит, утирая лоб под каской белым носовым платком. - Старая семейная легенда о необитаемом острове. Он и его друзья выжили там, и выжили превосходно, успешно отразив нападения пиратов, дикарей...
- Тогда вам сам Бог велел здесь всё пережить, лейтенант, - сказал сержант. Его жемчужно-белая улыбка выглядело странно на грязном темнокожем лице.
- Уповая на Бога, не забываем верить в себя! - Смит салютовал флягой, жадно отпил два глотка и поднялся: - Пора продолжит путь. Ребята! Вставайте, время идти!
Их ждала ещё долгая дорога сквозь жару, сырость, джунгли и ненависть.
***
Смех девушки как будто смешался с пряным дымом кальяна.
- Рыжик, мой рыжик! - уже заплетающимся языком шептала она, перебирая пальчиками длинные рыжеватые волосы молодого мужчины, чья голова лежала на её коленях.
Мужчина, очевидно, пребывал в эйфории, вызванной наркотиком. Он иногда поднимал к потолку взгляд — расширившиеся зрачки тогда блестели — и издавал хриплый смех. С губ его срывались иногда слова, похожие на бред:
- А ведь это утопия... Реальная... бывшая нашим раем!..
Наконец голова девушки склонилась, и она упала на спину, на мягкие подушки. Её друг тоже угомонился постепенно. Проигрыватель доиграл пластинку и замолчал, как будто поперхнувшись.
***
- Смит!
- Четвёртый, четвёртый, слышите?..
- Лейтенант, справа!
- Ложись и не высовывайся, парень!..
- Стреляйте, Господи, стреляйте!.. Мама!!
- Четвёртый, четвёртый, я третий, попали под…
Взрыв.
- Смит! Смит! Слышите?..
- Четв... – голос, в котором лейтенант не без труда узнал свой собственный, запнулся.
Красный цвет слепил глаза.
- Отступа...
И темнота.
***
- Прости, Гил.
Она достала сигарету, и он автоматически щёлкнул зажигалкой. Она кивнула, пробормотала «Спасибо» и выдохнула дым.
- Променяла свободу и меня на эту шумиху? – он кивнул в сторону съемочной площадки. – Забыла, как мы стояли против войны и против всего света? Забыла, что мир – это любовь?..
Она усмехнулась:
- Ты восхитителен! Пора тебе повзрослеть, Спилет.
На сигарете остался след красной губной помады. Мужчина отметил про себя, что она стала краситься. Глупо, естественная красота лучше. Она был красива когда-то, а теперь…
- Так что – прощай?
- Прощай, мне пора. Удачи тебе, - хриплый смех, - рыжик!
***
Дорогая Джейн!
Прости, что долго не мог написать тебе. Верю, что скоро мы встретимся. Как твои дела? Ты здорова? Ты ждёшь меня? Если да, то знай, что ждать ещё совсем немного!
Я в госпитале, но уже почти здоров. Пишу своей рукой, хотя ещё не хожу, жду следующей операции.
Мне дали орден, Джейн, и платят пенсию.
Только не плачь. Я приду к тебе на своих ногах. Обещаю.
Люблю тебя.
Твой,
капитан Джордж С. Смит.
***
Ему нечего было делать в отеле, но он там ничего и не делал. Пятого июня он тихо и мирно стоял у служебного входа, ожидая своего скромного ужина. Он и женского визга не слышал, а выстрелы принял за характерные хлопки – вроде того, какой бывает, когда пробка вылетает из бутылки шампанского. Когда кто-то распахнул дверь, вылетел наружу и сунул ему пакет, он даже благодушно помахал ему вслед...
Потом ребята со значками «FBI» долго искали, куда делось оружие, которым убили сенатора Роберта Кеннеди.
Но мистер Гильберт Дж. Спилет уже поймал попутную машину на дороге, ведущей из Лос-Анджелеса на восток.
- Хиппи? – только и спросили этого джентльмена, с горящими глазами и небритой уже недели две бородой.
Тот поднял руку в характерном жесте, и дверца машины распахнулась:
- Садись, бродяга! Куда тебе?
- В Айову.
- Мы до Спрингфилда доберёмся, а там видно будет!
- Там видно будет, - согласился молодой человек и очаровательно улыбнулся сидевшим на заднем сиденье пассажиркам.
***
- Вы не сможете встать на ноги, капитан. Разве что произойдёт чудо.
- Но нога цела.
- Да, вполне, но...
Вместо ответа он с усмешкой опустил босые ноги на пол, встал, уже чувствуя боль, и, собрав всю силу воли, выпрямился. Сделал шаг правой ногой, но лишь хотел шагнуть ещё, как нога подвела его, и если бы врач и медбрат не подхватили раненого, он упал бы.
Его уложили обратно на кровать.
- Вы поедете домой через два дня, капитан... Счастье, что живы остались. А пока будете принимать лекарства и наблюдаться у врача по месту жительства. Откуда вы родом, капитан?
- Из Айовы.
- Будете там меньше чем через неделю. Желаю удачи.
Глава 2. Знакомство.
Третью неделю Спилет жил на берегу чистого озера в округе Остров штата Айова. Палатка защищала от дождя и ночной сырости, воды для питья и умывания было вдоволь, а за едой он каждые три-четыре дня выбирался в маленький городок Линкольн за пять миль отсюда. Словом, лето 1968-го года в штате Айова выдалось чудесным!
В Линкольне некогда жили родители Спилета — до тех пор, пока, гонимые жаждой перемен, не переехали в Огайо. Но и по сей день их фамилию здесь помнили. Местные жители рассказали юному бродяге, что это имя героя местной легенды, указали на частный музей, где, по их словам, можно было разузнать о легендарном Спилете подробнее. Но Гил не спешил идти туда, а только принял к сведению, что не будет здесь такой фамилией особенно выделяться. Можно сказать, он теперь на родине, и никто ничего не заподозрит. А в музей он ещё успеет — ближе к осени, чтобы выяснить, не оставил ли ему далёкий предок кроме славного имени ещё и тёплую квартиру или хоть место работы.
Хриплая губная гармоника, верная, в отличие от девичьего сердца, спутница бродяги, выводила вечерами мелодии прошлых лет и дальних стран. «Диксиленд» сменял «Интернационал», а там шли песни популярных фолксингеров современности, а после — мелодии разных народов. Всё, что может вместить блюзовая гармошка на 10 дырочек, — в этом больше души, чем во всех симфониях, исполненных в напыщенных залах консерваторий. Лишь иногда отшельник, вслушиваясь в затухающие одинокие звуки, вздыхал: как славно было бы сыграть вместе с гитарой!..
Когда приходила пора выбраться за едой, Спилет отправлялся засветло. Он входил в городок рано утром и проходил по главным улицам, улыбаясь прохожим. Первая девушка, встретившаяся ему на пути, будь она красивая или дурнушка, получала от него улыбку и букетик полевых цветов — и на миг становилась прекрасней восходящего солнца, так сияли юные глаза. Он помогал старушкам нести корзины, подталкивал плечом заглохшую машину фермера, слал воздушный поцелуй красавице, занятой шитьём перед открытым окном, и так постепенно добирался до рынка.
Как бы фермеры ни жаловались на засуху или жару, сельское хозяйство в штате было достаточно развито, чтобы прокормить одинокого юношу, пусть даже сильного и рослого. Он покупал овощи, фрукты, хлеб — на те деньги, что у него ещё оставались после продажи пистолета, доставшегося даром. Иногда ещё удавалось поймать в озере рыбу, поэтому стол Спилета нельзя было назвать слишком однообразным.
Он не курил уже месяц, но и не тянулся к этому. Жизнь на природе в одиночестве словно очистила его от всего, что было прежде. В голове просветлело, замечательно думалось и мечталось. Он исписал уже всю свою записную книжку и затупил последний карандаш, поэтому однажды ему пришлось наловить побольше рыбы и пойти самому продавать её, чтобы купить бумаги и карандашей. Вырученных денег хватило на целый альбом в холщовом переплёте, в котором оказалось чудесно рисовать и писать.
Одним словом, Гил Спилет все эти три недели жил и не тужил ни о себе, ни о других, предаваясь мечтам об утопии, рассказы о которой с детства запали ему в память. Романтика свободной одинокой жизни в компании озера, карандаша и гармошки нравилась ему. Но тут случай заставил его вспомнить о… любви, любви христианской, о которой он на время позабыл.
Он как раз утром вошёл в город, с букетом в руке и карандашом за ухом. Утренний город был тих и спокоен, шли по улицам первые прохожие — кто-то сонный, кто-то бодрый, шли по своим делам. В Линкольне вставали рано.
Но среди этой мирной фермерской жизни Спилет мгновенно выделил одну неприятную деталь. Один человек, который шагал по противоположной стороне улицы, на несколько шагов опережая Спилета, был одет в военную форму.
Военный! Здесь!
Гил, сам того не замечая, замедлил шаг, чтобы не обогнать военного. Он не испугался, всего лишь насторожился немного. Но военный шагал тихо, тяжело опираясь на трость, и не производил впечатления сыщика или агента ФБР. Он, похоже, был болен или ранен.
«Ветеран», - понял Спилет и скривился от отвращения. Война, которой пестрели газеты, война позорная для страны, глупая, неестественная, жестокая — война, что может быть противнее для здравомыслящего человека! Как сам Спилет бежал от призыва на военную службу, испытывая презрение к солдатне, болванам, которых толпами отправляют под пули, и офицерам — болванам, которые отправляют парней на верную смерть!
Ветеран вскоре свернул с главной улицы, и Спилет повернул вслед за ним, движимый непреодолимым любопытством. Он впервые видел этого человека.
Прохожих и в центре города было мало, а на этой улочке и вовсе никого, кроме них двоих, не было. Военный шагал размеренно, медленно, с какой-то напряжённой уверенностью пытался сделать свой шаг чеканным, но всё сильнее с каждым шагом прихрамывал, припадая на правую ногу. Ещё минута — и трость, на которую он опирался, выпала из его руки, и ветеран молча, почти беззвучно упал на одно колено.
Спилет замер. Он стоял прямо позади военного и видел его сгорбившуюся спину в тёмно-зелёном сукне мундира.
Ветеран оттолкнулся от земли, желая встать, но лишь неловко повалился на землю, опираясь теперь только на левую руку. Правая, выронив трость, судорожно поднялась к груди раненого.
Спилет не выдержал.
Он подбежал к прохожему, обхватил за плечи:
- Сэр, что с вами? Вам плохо? Врача?..
Тот мотнул головой. Его рука шарила на груди, пытаясь что-то найти, вероятно, во внутреннем кармане мундира. Но из-за дрожи ему никак не удавалось нащупать этот карман.
- Сейчас, - сказал Спилет и, не церемонясь, извлёк на свет баночку, вероятно, с лекарством. - Ага! подождите ещё немного!
Он открыл баночку и, высыпав на ладонь несколько капсул, протянул их военному. Тот одной рукой схватил три капсулы, закинул в рот с неимоверной быстротой и проглотил. На этом силы покинули его, и он попросту упал на руки опешившего Спилета.
- Ничего себе! - вслух произнёс Гил, помахав рукой перед полуоткрытыми глазами больного. - Да он под кайфом!
Он усадил своего нечаянного пациента на землю так, чтобы выпрямить его ноги и, поддерживая его под плечи, начал искать в карманах мундира, в надежде найти хоть что-то, что подсказало бы, откуда этот странный человек и куда теперь его нести. В больницу? Он отказался звать врача. Домой? Где его дом?..
- Нет смысла, - произнёс слабый голос над ухом Спилета. - У меня при себе нет денег.
- Весьма полезная привычка — не носить их с собой! – заметил Гил. – Ещё бы вы завели себе привычку носить при себе домашний адрес — чтобы в случае чего я знал, куда вас отвести.
- Я живу в пятидесяти двух шагах отсюда.
- Обычно говорят «в двух шагах».
- Я чувствовал каждый шаг, - вздохнул ветеран. - Я шагал, понимаете. Я могу ходить. Пятьдесят два. Вчера было только пять.
- Рад за вас. Итак, куда вас... отнести?
- Я только соберусь с силами, поднимусь — и дойду назад. Это будет уже сто четыре шага за день...
- Отлично! И я не горю желанием таскать на себе всяких солдафонов!
Ветеран вдруг осознал, что говорит отнюдь не сам с собой, и взглянул на собеседника. Оглядел его причёску, небритый подбородок, повязку на голове, одежду...
- Хиппи! - воскликнул он. - Анархист и бездельник!
- А вы, офицер, ещё более бездельник, да ещё и опасный для людей бездельник. Вставайте уж, нечего рассиживаться на земле, испачкаете свою красивую форму.
Спилет поднял и поставил прохожего на ноги, подал трость. Но первый же шаг — и тот снова упал в объятия своего случайного спасителя.
- Да уж, придётся анархисту и бездельнику доставлять вас домой, мистер добропорядочный избиратель и офицер... капитан!
Тот как будто не слышал. Он плакал, уткнувшись в плечо Спилета.
- Эй-эй! Вы под действием лекарства. Соберитесь! Наркотики в любом виде не так уж полезны. Куда мне делать пятьдесят два шага?.. Эх, да ну вас! Найду сам!
Он взвалил беднягу на плечи и пошёл назад, считая шаги. Двадцать семь — он на главной улице. Тридцать пять — на нужной стороне дороги, там, где он увидел этого странного капитана. Осталось ещё семнадцать — куда?.
- Ах, что случилось! - воскликнула темнокожая женщина в цветастом платье, увидев Спилета. - Кто вы, мистер?
- Эм-м... Я приезжий, и вот...
- Мистер Смит опять вышел! Скорее, скорее, сюда! Ах, бедный упрямый юноша!..
Оказалось, достаточно было шагнуть всего 15 раз, чтобы войти в открытую дверь, выходившую на улицу — и вот Спилет на первом этаже небольшого двухэтажного дома, в прихожей которого стоит инвалидное кресло-каталка.
- Похоже, приехали! - сказал Гил, усаживая капитана в кресло и заглядывая ему в лицо. - Мэм, вы его родственница, наверное?..
- Боже упаси! - женщина всплеснула руками. - Мистер Джордж сирота, одинёшенек на белом свете. Я соседка. Он меньше месяца как приехал после Вьетнама...
- Ясно. Ну что ж, мэм, было бы неплохо позвать врача. Я не местный житель, поэтому вам будет проще найти кого-нибудь...
- Ах, да, да! Сейчас вызовем врача! Мистер Смит под наблюдением местной больницы, ах, будет так жаль, если его отправят в госпиталь для инвалидов, ему так хотелось пожить дома, ах...
- Мэм! Врача, немедленно!
- Да-да, конечно, уже бегу!
Она наконец-то убежала, избавив Спилета от своей болтовни. Капитан уже медленно приходил в себя. Он поднял прояснившийся взгляд на своего спасителя.
- Где мы?..
- Вы дома. На сегодня вам хватит пятидесяти двух шагов. Сейчас придёт врач.
- Вы?..
- Я хиппи, анархист и бездельник, который притащил вас домой, когда вы отключились прямо на улице. Я дождусь здесь врача и пойду по своим делам. Не волнуйтесь, красть я у вас ничего не собираюсь.
- Ваше имя, сэр?
- Спилет.
- А! - капитан, постепенно оживляясь, глядел на нового знакомца с любопытством. - Мне знакома эта фамилия. А как вас зовут?
- Это важно? Можете звать меня Гил, если вам вдруг понадобится меня звать. А вы, как я успел узнать, капитан Смит.
- Джордж. Джордж Сайрес Смит, - военный протянул руку. Спилет ответил на рукопожатие и тут же заметил, что кисть капитан держит немного неестественно.
- Ранение?
- Да. Правая рука, грудь и нога от колена.
- Вьетнам, да...
- Вы бежали от призыва, наверное, и находите моё поведение глупым.
- Да. Нахожу.
- В таком случае вы вовсе не такой Спилет, как тот, о котором я слышал.
Капитан замолчал. Его левая рука спустилась к колесу и слегка повернула его — Смит решил с достоинством отвернуться от собеседника, но Спилет удержал коляску:
- Стойте! Вы тоже слышали это имя — откуда?
- Легенда. Старая семейная легенда.
- Расскажете мне?
- Вам? Зачем вам это?
- А вы считайте, что я потребую у вас этого в оплату долга. Если бы не я — вы бы там загнулись от боли, в том переулке. Ну, я могу ожидать от вас рассказа в благодарность?
- Вы не можете ожидать от меня благодарности.
Смит оттолкнул руку Спилета и всё же обернулся.
Послышался частый стук каблучков и в распахнутую дверь влетела девушка в белом халате.
- Мистер Смит! - воскликнула она. - Я из больницы. Что с вами?
Она оглядела Спилета и сидевшего спиной к двери Смита.
- Кто из вас мистер Джордж С. Смит?
- Он, - кивнул Гил.
- Отлично. Тогда быстро расскажите мне, что произошло.
Спилет уже хотел приступить к рассказу, как вдруг капитан перебил его:
- Где доктор Форестер?
- Он уехал. Сейчас ваш случай передали мне, и я намерена сделать всё, что в моих силах! - девушка-доктор прищёлкнула каблучками. - И пусть хоть кто-то теперь в этом штате заикнётся о том, что врач — не женская профессия.
Гил молча поклонился ей и, вспомнив о запихнутом в карман букете, извлёк его на свет, немного встряхнул, чтобы расправить — и протянул девушке. Она оглядела его с удивлением:
- Вы сумасшедший?
- Да! - подтвердил Спилет. - И я восхищён вами и вашими стремлениями!
- Я не психиатр, - сказала она, бросила букет на столик у входа и подошла к Смиту. Однако же прежде чем обратиться к нему, произнесла:
- Вы родственник мистера Смита?
- Никоим образом! - одновременно произнесли Смит и Спилет.
- Друг? - продолжала девушка.
- Никогда! - мотнул головой ветеран.
- Вот ещё, - фыркнул Гил.
- Ну так что вы здесь делаете, мистер?
- Собираюсь рассказать, что произошло с этим упрямым солдафоном менее получаса назад на соседней улице, где я оказался случайно. Так вот, я шёл...
- Куда вы шли, кстати? - спросил Смит. - Вы приезжий здесь.
- Я шёл на рынок, я здесь, чтобы купить продукты. Можете спросить — я появляюсь здесь раза два в неделю уже почти месяц. Ну вот когда этот господин вдруг упал, я подбежал к нему, помог ему найти и принять лекарство и отнёс его домой. Где он живёт и кто это — мне подсказала соседка. Вот и весь рассказ.
- Ага! - девушка торопливо записывала что-то в блокнотике. - Ваша фамилия?
- Спилет.
- Место жительства?
- Берег озера.
- Не шутите.
- Я серьёзен. Я живу на берегу озера, в пяти милях от города, в палатке. Можете меня искать там где-то до конца лета. А после я перееду — не знаю куда. У вас больше нет ко мне вопросов? В таком случае на этом, сударь, сударыня, я откланяюсь. Салют!
Гил махнул рукой Смиту и девушке-врачу и собирался переступить порог, как вдруг капитан встал со своего кресла и произнёс:
- Если вы зайдёте ко мне завтра, мистер Спилет, я расскажу вам, почему известна в нашем городе фамилия Спилет.
Гил усмехнулся:
- Вам некого больше унизить, мой капитан?
- У меня нет собеседника, Спилет.
Это было сказано так просто, что юный бродяга только пожал плечами и улыбнулся:
- Какое совпадение! Мне тоже в последнее время не с кем поговорить... Что ж, до завтра, мой капитан!
Уходя из этого дома, от странного ветерана и его очаровательного врача, Спилет и представить себе не мог, что это утреннее приключение перевернёт его беспокойную жизнь, привнеся в неё что-то большое, чего до сих пор не было у него, что-то крепкое и вечное.
Может быть, поэтому легкомысленная губная гармоника на берегу чистого озера выводила этой ночью не политические песни протеста, а тихие мелодии, под которые поются вечные вопросы и ответы на них...
Глава 3. “O, Captain, my Captain!..”
- Это Уитмен?
Смит обернулся.
- Вы опять вошли без стука.
- Я же был приглашён, и потом, вам сложно спускаться к двери. А вы читаете вслух стихи. Очень мило.
- Вы находите, Спилет?
- Нахожу, Джордж!
Пятый день их знакомства выдался солнечным, и именно на это списал Спилет своё удовольствие от похода в город. В конце концов, не потому же он пребывал в таком хорошем настроении, что пришёл в очередной раз поспорить с этим неугомонным калекой, упрямым солдафоном, образованным человеком, прекрасным собеседником Джорджем Смитом!
- Хватит называть меня по имени.
- Ваша фамилия слишком проста. «Мистер Смит» - это как-то... безлико.
- А как насчёт «капитан Смит»?
- «О, капитан, мой капитан...» Капитан Смит — это не тот искатель приключений, который открывал Америку для англичан не хуже, чем Колумб для португальцев?
- Что ж, в таком случае вы могли бы назвать меня «мистер Джордж».
- Я пока не ваш дворецкий. Вам не кажется, что это было бы уместно, если бы я был слугой, а не оппонентом в споре?
- Вам прекрасно известно, что называя меня по имени, вы пересекаете известные границы...
- Отлично, если вам не нравится ваше имя (и я вполне могу вас в этом понять), а мне не нравится ваша фамилия, как насчёт вашего второго имени? Сайрес, Сайрес — звучит красиво! Как думаете, мой давний предок Спилет, о подвигах которого вы так красочно мне битый час рассказывали, мог так называть вашего давнего предка Сайреса Смита, о подвигах которого вы рассказывали часа на полтора дольше?
Смит вспылил и с силой бросил книгу, которую держал в руках, на пол. Спилет усмехнулся:
- Хотя бы ради того, чтобы видеть в вас проявление эмоций, пусть даже злости, я буду называть вас Сайресом.
- Отлично, - Смит дёрнул бровью и отчеканил: - Мистер Гильберт Спилет.
- Что?! - Спилет вскочил с кресла, где было удобно устроился. - Откуда?..
- Не так сложно догадаться. Гил.
- И всё же...
- Красивое имя.
- Не издевайтесь, Смит! О боже, только не нужно звать меня этим именем! Называйте уж лучше бездельником и анархистом, только увольте от этого... Как поступили бы вы, назови ваш батюшка вас Гильбертом? От этого за милю несёт английской классикой!
- Успокойтесь, Спилет. А что думали бы вы, назови вас отец в честь первого президента США и знаменитого предка?
- Хм... было бы практичнее назвать вас в честь президента и соврать, что он был вашим предком. Так или иначе, я могу называть вас просто «вы». Так лучше или хуже, чем «Сайрес»?
- Неужели вы не понимаете, что мне безразлично, как вы меня будете звать, если в ваших словах нет вежливости и уважения. Я проливал кровь за эту страну...
- За этих политиканов, вы имеете в виду. Я не из них, и хотя я уважаю вашу храбрость и даже ваше безрассудство, но я лучше поклонюсь нашей дорогой мисс Бекки Хардинг, женщине огромной души, посвятившей всю себя врачеванию людей, даже таких упрямых, как вы, и таких здоровых, как я.
- Я передам мисс Хардинг ваши восхищения.
- Нет-нет! - поспешно воскликнул Спилет и, смутившись своей поспешности, замолчал, пряча взгляд.
- Она хорошая девушка, - заметил Джордж, тихо вздохнув и тоже отведя глаза. - Вы наверняка побрились лишь потому, что надеялись встретить здесь её.
- А даже если так... Мистер Смит, - Спилет подошёл к другу и склонился, глядя ему в глаза, - давайте говорить прямо. Доктор Хардинг и вы... между вами что-то есть?
- Друг мой!.. - Смит встал, положив руку на плечо собеседника, заставляя и его выпрямиться, но тут словно бы пожалел об этих сорвавшихся с губ словах, отвернулся к полке и поставил на место книгу, которую, подняв с пола, до сих пор держал в руках.
Спилет поддержал его за локоть.
- Что вы хотели сказать? Прошу вас, если я только узнаю, что вы претендуете, я ни за что...
- Я не претендую на сердце мисс Ребекки, - тихо ответил капитан. - Она всего лишь хороший врач. Я же интересую её лишь как пациент, вместилище «феноменального» нервного заболевания и предмет, на котором можно безнаказанно практиковаться в уколах разной степени болезненности.
- Сэр, я...
- Вы имеете полное право интересоваться этим. Да, ваш путь свободен. Только я советовал бы вам сначала найти работу — уверен, мисс Хардинг не заинтересуется вниманием хиппи. Она разумная девушка.
- Вы...
- Я? Что я? - Смит сел в свою каталку. - Инвалид. Какая девушка захочет связать свою судьбу с таким, как я?
- Джордж, Сайрес, капитан, послушайте же меня! Я уверен, что если и найдётся такая девушка, то это будет мисс Хардинг! Она добрая, смелая, верная, она смогла бы...
- Ах, вы думаете, что я в неё влюблён? Если бы, мой друг, если бы то была она! Я знаю, привлечь внимание своего милого доктора я мог бы без труда, но... Нет, я не желаю говорить об этом с вами! Наверняка для вас и вам подобных супружество — пустое слово. Вы разве не приверженцы «свободной любви»?
- Да, и я уже планирую затащить вас в постель.
Смит на мгновенье позабыл, как дышать, и поперхнулся воздухом. Спилет похлопал его по спине со словами:
- Шутка, шутка, капитан! Вы, конечно, очень симпатичный... - капитан ощутимо вздрогнул, - ...но совершенно не в моём вкусе, - закончил Гил.
- Не стоит вам так шутить, - прокашлявшись, ответил Смит. - Ещё одно подобное движение в мою сторону — и я сломал бы вам руку.
- Вы первый начали шутить в подобном ключе. «Свободная любовь»? Вы где нахватались таких выражений, мой целомудренный товарищ? Вы знаете, для хиппи вполне приемлемо вести стадную жизнь, но каждый раз весной они предпочитают образовывать пары...
- Отлично, мой милый знаток учений Дарвина, вы можете «образовывать пару» с мисс Хардинг сколько вашей душе угодно. Если какой... кхм, самец вашего вида и помешает этому, то не я.
- Она девица другой породы, - вздохнул Спилет и встряхнул головой: - Но я выяснил всё, что хотел! Она свободна — как минимум от вашего внимания. И значит...
- ...вам пора искать работу. Как насчёт военной службы?
- Ну что-о вы, - протянул Гил, - разве девушка согласится связать свою судьбу-у...
- Если такая и найдётся, то это будет мисс Хардинг, - парировал Смит.
- Ну-у... а если мне повезёт не так, как вам, и мне отстрелят голову? За безногого парня выйти ещё как-нибудь можно, но вот за безголового... Может быть, проще попасть под поезд или заразиться гриппом? Или лучевой болезнью? Жу-уткое зрелище, и вполне достойное отважной юной леди, которая мужественно бросится спасать несчастного больного...
Спилет так увлёкся, что не заметил, как Смит начал усмехаться, и не услышал привычного уже стука каблучков по лестнице.
- ...И если уж мисс Бекки готова полюбить лишь человека, являющегося вместилищем так милых для неё болезней, то мне остаётся лишь выбрать из огромного числа её любимцев и...
- Выберите корь, - послышалось сзади.
Гил закусил губу и застыл на месте. Затем, видя, что молчание затягивается, и не желая видеть усмешку Смита, медленно повернулся на 180 градусов, чтобы встретиться взглядом с леди доктор.
- Доктор Хардинг! А мы как раз говорили о вас! - произнёс он, сделав как можно более невинные глаза.
- Я советовала вам выбрать корь. Она занимает первое место среди моих «любимцев».
- Что ж, я... я обязательно над этим подумаю...
- Очень мило с вашей стороны. Ну, а пока вы здоровы...
- Ага, вы наконец-то заметили!..
- ...я займусь мистером Смитом. Капитан, как ваше самочувствие?
- Как обычно. Боль не усиливается, пока я не встаю и не пытаюсь шагать. Полагаю, вы скажете, что так и должно быть.
- Да, так и должно быть в вашем случае.
- В таком случае мне не нужна ваша помощь. Я буду ходить. А вы... занимайтесь Спилетом, может быть, вам удастся довести до инвалидной коляски его. Мистер Спилет!
Гил, убитый своим неудачным выступлением перед девушкой, поднял голову от дверного косяка:
- А?
- Прекратите убиваться. Я уступаю вам своё место.
Капитан действительно вскочил на ноги и отошёл в сторону, освободив свою каталку, и указал на неё, приглашая гостя сесть.
- Не глупите, больной! - взвизгнула доктор.
- Смит! - начал Спилет. - Не сходите с ума, сядьте! С вас достаточно упражнений на сегодня.
Смит, не говоря ни слова, направился, прихрамывая, к двери, оттолкнул Спилета, и хотел уже выйти, как, без всякого предупредительного движения, рухнул — к счастью, Гил был достаточно близко, чтобы подхватить его.
- Нет! - воскликнул капитан. – Только не сейчас! Нет! Я могу...
- Довольно! - крикнула мисс Хардинг, подбегая к своему пациенту и на ходу доставая шприц.
Смит только вскрикнул, когда ему в плечо со всего размаху воткнули иглу, и тут же обмяк. Через две секунды он уже тихо улыбнулся, зрачки расширились, взгляд затуманился.
- Что вы ему только колете! - проговорил Спилет, усаживая капитана в пододвинутую доктором коляску. - Я курил травку и колоться пробовал, но чтобы так...
- Эффект эйфории рассматривается как побочный, в остальном — это отличное обезболивающее.
- Да уж, побочный! Он форменно ловит кайф. Какие там ещё побочные эффекты? Похмелье, привыкание?..
- Да.
- Что «да»?
- Да, этот препарат вызывает привыкание. Но в данном случае пациенту придётся применять его достаточно долго, особенно если он не оставит своих попыток совершать пешие прогулки. В дальнейшем планируется перевести его на более мягкие препараты, реабилитация в этом случае будет проводится в специализированном учреждении...
- Говорите по-человечески. Вы только что сказали, что сознательно сделаете его наркоманом, а после, когда он окончательно превратится в овощ, в какой-нибудь лечебнице понемногу сведёте в могилу?
- Вы невнимательно меня слушали, мистер, я сказала...
- Мисс, - Спилет накрыл своей ладонью её ручку, остановившуюся на минуту на плече пациента, - вы врач, а не медсестра или сиделка. Ему нужно не сострадание и покой, а лечение, жизнь!
- Вы... - девушка часто дышала, взволнованная не то словами Спилета, не то его прикосновением, - вы... Вы правы, наверное... Вы добрый человек, сэр, - она опустила взгляд.
- А вы очень... очень красивая. Мисс Бекки...
Её лицо было так близко, что Гил видел крошки туши на её ресницах, и ему показалось это смешным, что она тоже пользуется косметикой. А ведь чуть издали это совсем незаметно. И губы она не красит...
Но тут молчание, прерываемое лишь учащённым дыханием и, как казалось Спилету, слишком громким биением его сердца, было нарушено.
- Мне очень жаль вмешиваться, - тихо произнёс Смит, - но я не по своей воле сейчас здесь. Если вы позволите мне просто тактично встать и удалиться...
- Нет! - в один голос воскликнули Гил и мисс Бекки, и вместо того, чтобы отпустить капитана, вцепились в него всеми имеющимися в их распоряжении руками.
- Спилет! - выдохнул Смит. - Соразмеряйте силу!
- О! Простите.
И вцепляться в капитана он позволил только Бекки. А та мужественно принялась за дело:
- Сейчас мы вас уложим в постель, мистер Смит, я хочу вас осмотреть. Вы можете ходить, невозможно, чтобы никак нельзя было вам позволить это делать. Отчего вы падаете? От боли?
- Я... не знаю. Больно, да, но это… терпимо, если бы только это… слабость или… не знаю! Мисс Хардинг, ведь это вы – доктор! Если только…
- Да, сэр, да, только успокойтесь, прошу вас.
- Меня обследовали несколько раз. И оперировали трижды. И всё смогли, вылечили, только ходить я всё равно не могу!
Смит добавил к своей речи ещё несколько восклицаний. Мисс Хардинг прикрыла ладошкой рот и покраснела. Гил старался не усмехаться, но его уши тоже сильнее порозовели.
- Действие наркотика, - сказал он. - Он себя скоро совсем перестанет контролировать.
Капитан грустно посмотрел на снизу вверх Спилета, и тот впервые почувствовал свой высокий рост рядом с сидящим Смитом.
- Простите, капитан, это не ваша вина. Держитесь, мисс Бекки что-нибудь придумает, правда, доктор?
- Я... я... постараюсь, - пролепетала девушка. - Если вы позволите себя осмотреть. Ещё раз. Это...
- Хорошо, - молвил Смит. - Это ваше право как врача. Но Спилет... простите мою прямоту, но вас нельзя назвать моим близким другом, а эта... процедура...
- Страшное унижение, мой капитан? Я уйду. Мне всё равно пора — не то опоздаю к ужину. Мисс Бекки, моё почтение! Джордж, до понедельника!
Глава 4. Прогулка.
- Выглядите лучше.
- Спасибо, Спилет. Опять вошли без стука?
- Так вы же ждали меня: дверь опять не заперта. Признаться, я надеялся в такую рань застать вас ещё в постели, но вы у нас ранняя пташка. Мисс Бекки скоро придёт?
- Она не придёт сегодня. Она уехала.
- Куда?
Смит закинул ногу на ногу.
- В Бостон. Она позвонила в одну клинику и... - капитан вздохнул и закончил с досадой: - Короче говоря, она надеется вылечить меня, написать об этом научную работу и получить следующую учёную степень.
- Неужели?
Спилет был разочарован. В какой-то степени он шёл сюда потому, что хотел встретиться с Бекки.
- Красивый букет, - бросил Смит.
- Для вас старался. Есть у вас ваза?
- Да, посмотрите направо, там на столике. Мисс Хардинг оставляет здесь каждый букет, который вы приносите ей.
- Каждый?..
- Не расстраивайтесь, мой друг. Могу вас заверить, она всегда радуется их красоте, а в последний раз даже взяла с собой один цветок.
Замечтавшись, Гил едва не уронил вазу. Немного расплескал воду, но всё же водрузил вазу с цветами на место.
- А вам нравятся мои цветы, Смит?
- Они растут у нашего озера?.. Да, я ребёнком бегал к берегу рыбачить. Когда отец ушёл на войну, у нас...
Он замолчал, закусив губу.
- Смит?
- Вы знаете, что я один на свете. Отец погиб где-то во Франции, когда я ещё был младенцем. Мать очень любила его, всё ждала, а после... Не тема для разговора! Просто моё детство нельзя назвать очень счастливым, и озеро Гранта — такой светлый лучик в памяти. Я там учился плавать.
- Так вы потомственный военный?
- Я зря вам рассказал о своём предке Сайресе Смите? Он служил в армии США, его сын служил в армии США, два его внука служили в армии США, и так далее.
- Смешно! За что воевал он — и за что вы!
- За свободу.
- «Всегда за свободу»! Но больше вы ни по каким землям шагать не сможете – и воевать не будете больше никогда!
Смит встал во весь рост:
- Мистер Спилет!..
- Нет-нет, довольно разговоров о войне! Давайте лучше... давайте лучше я вам покажу альтернативу! То, что вы потеряли, участвуя в войне. Светлый лучик вашего детства. Ну как, пойдёте со мной к озеру?
- Издеваетесь?
- Ничуть! Я приглашаю вас к себе в гости, в обиталище хиппи. Не боитесь? Обещаю не покушаться на вашу честь. Я могу везти вашу коляску, если вы не можете или не хватит сил.
- Что ж... - Смит сделал два шага, опираясь на кресло, посмотрел на свои ноги и вдруг спросил: - Скажите, Спилет, вы водите машину?
- Да.
- Идёмте!
Смит уже довольно ловко спускался по лестнице, управляя своей каталкой. Он поманил Спилета к какому-то неприметному люку в полу прихожей.
- Вот здесь, сейчас увидите вход, только откиньте ковёр. Открывать его и спускаться придётся вам, Спилет, я не буду рисковать.
- Что там?
- Гараж. Он там с начала века. До перестройки дома там было какое-то хранилище, дед решил поставить там машину. Я думал, было бы неплохо устроить там бомбоубежище.
- Своевременные мысли! - заметил Гил. Присев на корточки, он вглядывался в темноту подпола.
- Не пугайтесь, я не складываю туда трупы подвернувшихся под руку хиппи. Пошарьте там рукой, верёвочная лестница прикреплена у самого входа.
- Ого! Действительно, вот она! Сколько вы не пользовались этим входом? Уф, какая она пыльная!
- С тех пор, как уехал воевать. Машину я купил на совершеннолетие, после колледжа, и мало успел поездить на ней.
- А, машина! Что ж, рискну спуститься.
- Крикните, как окажетесь внизу.
- Непременно!
Через полминуты Спилет почувствовал под ногами пол.
- Я внизу! - крикнул он вверх. - Здесь темно!
- Постойте, сейчас...
Окошко люка вверху, единственный источник света, мигнуло, послышался стук — и свет заслонила голова капитана.
- Свет включается справа от вас... или слева... забыл! Пошарьте по стенам, включатель должен быть рядом, где-то на уровне глаз.
- Буду вам признателен, если вы уберёте голову. Я сейчас привыкну к темноте и всё увижу.
- Не всё, Спилет! - засмеялся Смит, но отодвинулся немного от люка.
Гил вскоре действительно смог немного разглядеть окружающее пространство и легко нашарил правой рукой выключатель. Щелчок — и помещение осветилось электрическим светом.
Спилет от неожиданности ахнул. Он находился в длинной комнате без двери, у стены рядом с ним, стояла машина — вся в пыли. Полки на стенах тоже были покрыты многолетним слоем пыли.
- Ух ты! - только и сказал Гил, подойдя к одной из полок. Там стояла старая фотография, кажется, ещё начала века. Возле какого-то продолговатого ящика с колёсами (его почти нельзя было разглядеть) стояли два молодых мужчины. Стерев пыль с закрывавшего портреты стекла, Спилет смог рассмотреть их лица. Оба смотрели в объектив — казалось, прямо на Спилета. Один, чумазый, в комбинезоне и засаленной кепке, опирался на тот странный аппарат, а второй, одетый в клетчатый костюм, держал в руках не то папку, не то альбом, а за ухо заложил карандаш. Оба — и механик, и художник — смеялись.
- Замечтались, Спилет? - крикнул сверху капитан. - Открывайте скорее дверь, я хочу спуститься!
- Какую дверь? Здесь ведь...
- Вы считаете, я доставлял сюда машину по частям и собирал на месте? Пройдите в дальней стене. Подошли?
- Да. Стою и чувствую себя идиотом.
- Там должен висеть пульт, всего две кнопки. Видите?
- М-м... А, вот! Надеюсь, это он.
- Теперь слушайте. Нужно нажать верхнюю, только будьте осторожны, когда начнёт открываться потолок, отходите не к стене, а к машине, поняли? Давайте, я иду к вам!
- Отлично, я нажимаю... Капитан!.. Капитан, Смит! Вы слышите? А долго мне ждать этого...
К счастью, Гил вовремя посмотрел наверх, но от опускавшегося полотка он удирал на карачках. В лицо хлынул дневной свет, и Спилет, переводя дыхание, почти что лёг на пол, прижавшись затылком к переднему бамперу машины.
Часть потолка как будто откинулась вниз, и перед Гилом образовался пологий склон, по которому вполне можно было выехать наружу.
- Ничего себе гараж!..
Несколько секунд — и по этому склону вниз легко скатился Смит в своём кресле. Он лихо развернулся и остановился в нескольких дюймах от полки.
- Ух! - воскликнул Джордж. - Едва не врезался. Давно здесь не был, немного не рассчитал... Как вам?
- Признаться, не ожидал увидеть такое! Здесь здорово!
- Я спрашивал о машине. Форд 58-го года, вполне достойно для выпускника колледжа, который купил его на свои деньги, а?
Спилет только сейчас обратил внимание на машину. Пришлось встать, чтобы оценить масштаб предстоящей работы.
- Пыльная. Несколько часов уйдёт только на то, чтобы подготовить её к поездке.
- Это не тот вопрос, который меня волнует! Я не могу ходить и не рискну пользоваться педалями, но для этого рядом есть вы. Мне предоставьте работу механика.
Последнее слово напомнило Спилету об увиденном портрете. Он снял с полки фотографию:
- Мистер Смит, я увидел у вас здесь... вот, это фото. Кто здесь изображён? Ваш дед?
- А, это... - капитан протёр стекло рукавом. - Нет, это даже прадед или прапрадед. Родители чтили семейную историю, вот это и стоит здесь. Это где-то конец прошлого века, кажется, связано с первыми автомобилями.
- У вас в роду были изобретатели?
- Великих не было. Просто, насколько я знаю, любовь к технике мне передалась по наследству. Вероятно, этот человек в комбинезоне — один из моих родственников, но не уверен, что прямой предок.
- А второй? Который с карандашом?
- Каким карандашом?
- У него за ухом.
- А! Вы внимательны, мистер Спилет. Не знаю, я всегда считал, что это конструктор этого... аппарата.
- Может быть, но мне показалось...
- Что? Говорите смело, я не могу обижаться на слова о мне самому неизвестных людях.
- Я почему-то с первого взгляда подумал, что это художник.
- Да? Что ж, вполне возможно. А что вас так привлекло в этой фотографии?
- Ну как же: механик, художник... почти как мы с вами, - усмехнулся Гил.
- А вы что, художник?
- Да куда там... так, рисую. Тоже талант по наследству. Мой старик всегда рисовал и даже этим зарабатывал пару лет.
- А ваши родители живы?
- Да, живут где-то в Огайо. Я туда сейчас ни за что на свете не сунусь, после того, как сбежал из университета.
- Нельзя сказать, что я удивлён, - пробормотал Смит. Он поставил фотографию на полку (для этого пришлось встать) и заодно взял оттуда тряпку и чемоданчик с инструментами.
- Можете пару часов погулять по городу, Спилет, я справлюсь сам. После приходите, поможете выгнать её из гаража.
- Ну уж нет! Должен же я хоть как-то заработать уважение в ваших глазах! Поступаю под ваше руководство — но только не вздумайте приказывать мне, как вашим солдатам!
- Постараюсь. Хотя я ничего не обещаю! Можете считать, что у меня поствоенный синдром. Ещё не передумали?
- Вот ещё!
Оба засмеялись.
***
- А вы неплохой ездок! - заметил Смит.
Ветер из открытых окон трепал его коротко остриженные тёмные волосы и ворот светлой рубашки.
- Скоро будем на месте, - ответил Гил. - Я очень рад, что вы не надели свою форму — она меня порядком раздражает.
- Если быть откровенным, меня тоже.
- Что с вами, капитан? - усмехнулся Спилет. - Общение с хиппи на вас так действует?
- Взгляните на себя, разве вы уже тот хиппи? Вы побриты, у вас чистая одежда...
- Это, по-вашему, чистая?!
- С утра она была такой. Но и после работы в гараже вы ещё вполне представительно выглядите. Я понимаю, что вы старались для мисс Хардинг, а не для меня, но...
- Для кого тогда старались вы? Вы даже переоделись, насколько я понял, лишь для меня — надеяться на женское общество вы вряд ли можете.
- Не надейтесь, мой любвеобильный друг, мне просто самому доставляет удовольствие жить в чистоте.
- Вы можете не верить, но как бы эксцентрично с вашей точки зрения я не выглядел всегда, но в этом случае я полностью разделяю ваши взгляды.
- Что вы знаете, Спилет! После того, как почти два года таскаешься по джунглям, в жаре, сырости, грязи, и сам должен быть как можно более грязен, чтобы успешно прятаться, где даже воздух кажется пропитанным ненавистью, где ненавистью встретят тебя в любом доме, на любом пути, и с огнём вы как добрые друзья! Слякоть, дым, копоть... После этого всего кажется таким глупым иметь возможность жить в доме, мыться в ванне, но вместо этого — уходить жить в палаточные лагеря не ради даже борьбы, а ради... ради чего, Спилет?
- Это философия, Смит, это образ жизни. Помните, как в Библии? «Возлюби ближнего своего...» Вот вы меня любите?
Смит сплюнул.
- Вот. А в церкви, наверное, каждое воскресенье торчите. Обман это всё. Как и это ваше «Всегда за свободу». Не вы ли там боретесь с коммунистами? Они ведь за всеобщее равенство людей. У них там всё общее.
- У них там мозги не на месте!
- Оскорбление никогда не являлось хорошим аргументом в споре.
- Они, чёрт вас возьми, там убивают наших парней, вы понимаете? Зверски убивают!
- А вы там убиваете их парней, и не менее зверски. Я слышал, даже более. Напалм, химическое оружие, биологическое оружие... Продолжать?
- Я не обучен вести спор, Спилет, я не учился в университете. Но я солдат. Я делал то, что мне приказывали. На войне не место спорам. Это... это война. Вы никогда не поймёте, если не поучаствуете в этом сами. Война — это слишком страшно, чтобы человек мог описать это.
- И именно поэтому мы — против войны.
- Война может быть уничтожена только изнутри. Только силами тех, кто воюет. Они не могут не воевать, они звери! Если им только позволить, они уничтожат всё, всё, всё что есть только на свете, и самих себя!! Спилет!..
- Я веду машину, Смит. Не истерите. Вижу, у вас действительно, так сказать, расшатанные винтики.
- Что вы имеете...
- Расслабьтесь! Приехали!
***
Смит заглянул в палатку и скептически оглядел нехитрый скарб бродяги.
- И давно вы так живёте?
- Месяц уже.
- Нравится?
- Вообще говоря, да. Конечно, иногда не хватает компании, особенно — гитары.
- А разве вы не играете на гитаре?
- Так, не очень. Да у меня её и нет — слишком громоздкая. Губная гармоника — вот и вся моя музыка. Пластинки я раздарил все, да у меня и проигрывателя нет. А если бы был — куда бы я его здесь подключал? …Ну, а как вам моё жилище? Конечно, самый большой его плюс – его окрестности.
- Да уж. Но озеро отсюда и правда смотрится прекрасно!
- Вот именно! И поэтому у меня ещё в пути созрел коварный план искупать вас в этом прекрасном озере. Я намерен сделать это, и предлагаю вам только выбор: будете раздеваться или загнать вас туда в одежде?
Смит не ожидал этого – и замер, сдвинув брови.
- Не пугайтесь, капитан. Закатайте штаны по колено, побродим по мелководью — сможете убедиться, что вода сегодня достаточно тёплая. Ну, как?
- Хотите, чтобы я снова упал, и на этот раз в воду?
- Вы не хотите встать и идти?
- Спилет, не стройте из себя бога.
- Что? Я и не думал об этом. Но вас не вылечит ваше лекарство, это просто обезболивающее, притом наркотическое. А кто знает, на что способна природа? Давайте, очиститесь от своей войны! Присоединяйтесь! Просто прогулка босиком по мелководью, это же не обязывает вас принимать философию хиппи или даже проникаться ко мне благодарностью. Не будьте вы таким серьёзным! Я понимаю, вы воевали, но теперь-то вы дома, вы у озера, где играли мальчишкой, вы... Мне иногда хочется вам врезать, чтобы только разбудить в вас что-то человеческое!
- Глупо. Все ваши слова — это так глупо!
- Сайрес!
- Что?
- Я назвал вас Сайресом. Это больше вас не злит?
- Меня это никогда не злило, Спилет. В конце концов, Джордж, Сайрес, капитан или Смит — это безразлично мне, как и вам. Вы считаете меня... не знаю, кем.
- Болваном, неучем и солдафоном.
- Спасибо.
- Обращайтесь. Неужели вы нисколько не чувствуете раздражения?
- Но ведь я действительно неуч и солдафон. Только я горжусь этим.
- Значит, вы действительно болван.
- Что ж, бывает и такое. Но знаете... пожалуй, я буду благодарен вам, если вы во мне разбудите что-нибудь человеческое. Я жестокий человек, Спилет, очень жестокий — к себе и к другим, к вам, и даже к своей… к нашей дорогой мисс Бекки.
- Я не предлагаю вам измениться. Я предлагаю вам расслабиться и не думать об этом. Просто — расслабьтесь! Если не получается самостоятельно, примите своё лекарство, оно вас делает очаровательно расслабленным.
- Нет уж, я принимаю его только в крайнем случае. Мисс Бекки сказала мне о его действии, и я стараюсь ограничить употребление этой дряни.
- Верное решение! Я тоже бросил наркотики, даже табак. Ну так что, идёмте к воде?
- А, идёмте! - махнул рукой Смит. – Я принял ваше приглашение – и здесь я всё равно в вашей власти!
- Может быть, вы и болван, мой капитан, но очень логичный болван!
Спилет не стал рисковать. Он заставил Смита снять башмаки, закатать штанины до колен, сойти с коляски и войти в воду, но всё время не отпускал его от себя и держал за руки. Капитан легко позволил увлечь себя болтовнёй о погоде, озере, рыбалке, машинах — словом, обо всём, что не касается политики. Политических тем Гил избегал, не давая капитану мысленно возвращаться к своим приключениям во Вьетнаме. Вскоре Смит вновь вполне поверил в себя и согласился попробовать поплавать.
- Сухая одежда мне ещё пригодится, - сказал он и начал расстёгивать рубашку. Спилет тем временем стянул с себя футболку, но, кинув взгляд на голый торс капитана, не удержался от порывистого вздоха, увидев следы ранений.
- Не очень эстетично выглядит, да? - бросил Смит, проследив направление его взгляда. - А что было, когда они были свежие! Одного новобранца стошнило.
- Не слишком поэтично. Разве раны не украшают мужчину?
- Да, раны и медали. Только я бы с радостью обошёлся без них. Поэтично! Ха!
Плавал капитан превосходно и даже предлагал поплыть наперегонки, но Спилет отказался – он предпочитал быть рядом с «пациентом».
Глава 5. Сон в летнюю ночь.
Они уселись на берегу. Солнце клонилось к закату.
- Хорошо здесь у вас! Начинаю понимать, что вы нашли в такой жизни. Это вовсе не так, как там.
- Разумеется. Война – ад, а родина – рай!
- Напишите это на плакате и ступайте на Белый Дом.
- Обязательно. Как только меня перестанет искать ФБР.
- Что вы сказали?
- Ничего. Расслабьтесь!
- Я сделаю вид, что не слышал. Только вот холодно становится.
- Выпить хотите?
- Не откажусь.
Спилет покопался в своём «багаже» и вручил товарищу алюминиевую кружку. А также извлёк на свет бутылку.
- Что за?..
- Виски. Не беспокойтесь, я не настолько глуп, чтобы травиться какой-нибудь дрянью.
- Тонкий намёк.
- Расслабьтесь! Всегда что-нибудь бывает впервые. Впервые принять наркотик, впервые выпить с новым другом...
- Вы мне не друг.
- Но вы согласились со мной пить! Можете не признаваться, но вы чувствуете благодарность и прониклись ко мне дружескими чувствами. Меня не обманешь, мой капитан.
- Хватит болтать, Спилет. Наливай уже.
Второй кружки в хозяйстве Гила не было, поэтому сам он выпил прямо из бутылки. Смит, не отрываясь, опрокинул в себя всю кружку.
- Капитан, вы что, спиться тут собрались?
- Ну так за рулём-то вы!.. Постойте! Так вы тоже выпили! Ах, я болван!
- А в чём дело?
- Я не позволю вам садиться за руль моей машины в нетрезвом виде.
- Очень мило! В этом случае вам придётся ночевать здесь.
- Приятная перспектива...
- Э-гей, не переживайте, я вам уступлю спальный мешок!
- Я посплю в машине.
- Нет уж! Если я позволю вам застудить ноги, мисс Бекки меня линчует. Вы спите в моей платке — и не будь я юный скаут с пятнадцатилетним стажем, если вы найдёте лучшее место для ночлега на этом берегу!
- А, так вот оно что. Вы, значит, не просто бродяга, но знаете, что делаете. А я было удивился, откуда вы умеете так ловко устанавливать палатку.
- Вот и договорились. Сейчас разведём костёр и сообразим ужин. Вы как, ещё держитесь на ногах?
- Смеётесь!.. Что вам нужно?
- Вы бы... а, ладно, схожу сам. Держите спички, вон там дрова, обеспечьте нас теплом. Готовить вы, конечно, не умеете, а вот что не умеете разводить костёр — не верю. Очаг у меня там.
Через полтора часа порядком опьяневший капитан почти что дремал в своём кресле, а Спилет ещё сидел на корточках возле костра и ворошил веткой тлеющие угли.
- Джордж! - позвал Гил. - Ты как?
- Опять ты обращаешься ко мне по имени? - пробурчал капитан. - Мы так не договаривались.
- Мы говорили только о том, что я вас не уважаю, и потому могу называть как хочу.
- А разве вы меня не уважаете, Спилет?
- Пф! А я думал, мы наконец-то станем общаться менее официально... Ладно, пора вас уложить спать, завтра вернёмся домой — и там будем рассуждать, за что я могу вас уважать или не уважать.
Снять капитана с коляски получилось довольно легко — он и не сопротивлялся нисколько, обнял Спилета за шею и только иногда усмехался каким-то своим мыслям, которые, тем не менее, не озвучивал.
Отнести его в палатку, закутать одеялом, уложить в спальный мешок — как пеленать ребёнка. Спилет достал тёплую куртку, завернулся в неё и буквально свалился рядом со своим гостем. Через минуту тишину на берегу нарушал только храп.
***
Спилет ещё раз ударил молотком мимо гвоздя.
- Два промаха на одно попадание, - заметил Пенкроф, работавший рядом, - вы теряете свою славу меткого охотника.
- Да уж, - журналист опустил молоток. - Я страшно хочу спать. Сколько суток мы уже?..
- Третья ночь пошла.
Спилет поднял взгляд на вулкан, слепивший глаза красноватым светом — при этом освещении можно было работать даже ночью, чем они и пользовались.
- Нужно поспать, дружище, нужно поспать, это не дело. Мы свалимся здесь замертво прежде, чем закончим. Вы как хотите, а я спать, завтра сделаю всё это втрое быстрее, чем сейчас.
- Верно, идите. Я ещё поработаю.
- Один?
- Мистер Смит ещё... Мистер Смит!
Они оглянулись. Инженер, опираясь о будущий бушприт, спал стоя.
- Только этого не хватало! Мы идём спать! - сказал Спилет и обнял друга за плечи. - Спать, Сайрес, спать, идёмте, уложу вас. Нельзя себя так выматывать. Мы успеем, обязательно успеем, только немного поспим.
- Идите, я закончу с этим и тоже отправлюсь спать, - сказал Пенкроф. - Я пока не хочу.
- Как знаете, дружище. Спокойной ночи.
Смит не открывал глаз. Он позволил отвести себя к палатке и уложить на одеяло.
- Спать, спать! - прошептал ещё раз Спилет.
Красный отблеск вулкана был последним, что Спилет видел, прежде чем закрыл глаза. Успел только услышать, как Сайрес во сне шепнул тихонько:
- Элайза!..
Инженеру Смиту снился дом.
***
- Дж... Джейн... Дженни!
Гил вскрикнул от неожиданности и рывком сел. Куртка упала с его плеч.
Джордж Смит вздохнул во сне и попытался перевернуться на другой бок, но ему помешало одеяло, в котором он ещё сильнее запутался.
Солнце ещё не встало, только-только показались над озером его первые красноватые лучи.
- Ну и сны! - вздохнул Спилет и вытер холодный пот со лба.
Гил вылез из палатки и тут же промочил ноги в траве, покрытой росой. Тогда он стянул футболку и упал ничком на траву. Роса освежила лицо и тело, сон отступил.
- Никогда больше не буду так напиваться... - прошептал Спилет. - Однако уже светает!
Он вскочил, отряхнулся и заглянул ещё в палатку. Смит тихонько бормотал во сне какие-то фразы, но разобрать можно было только одно слово: «Джейн».
- Ну ещё бы! - сказал себе Гил. - Если человек в здравом уме откажется добиваться расположения Бекки Хардинг — значит, его сердце безнадёжно занято.
Когда утром Джордж выпутался из одеяла и спального мешка и выполз из палатки, Гил сидел у очага и наигрывал на губной гармошке бодрый марш. Над очагом весело булькал котелок.
- Завтрак?
Спилет кивнул, не отрывая от губ гармоники, доиграл ещё пару фраз и, тряхнув головой, опустил инструмент и произнёс:
- Будем кормить вас натуральной пищей. Вода и рыба — из озера, некоторые приправы нашёл на берегу. Только соль куплена в городе.
- И вы всегда так питаетесь?
- Бывает хуже. Сегодня для вас постарался — нужно же вас доставить мисс Бекки в добром здравии. Как, кстати, у вас со здоровьем после вчерашнего?
- На удивление, вполне нормально. Выспался превосходно.
- Ноги не беспокоят?
Смит обнаружил, что спокойно стоит на ногах, даже не обращая на это внимания.
- Ничуть! - улыбнулся он.
- Если что - ваша коляска вон там, она, должно быть, уже высохла от росы. Машина тоже в целости, после завтрака доставлю вас с ней домой.
- А сами — назад?
- Нет, пожалуй, не сразу, - Спилет помешал поварёшкой в котелке. - Я хотел бы сходить в местный музей. Они берут плату за вход?
- Если только минимальную. Я не помню, я бывал там только мальчишкой.
- Вы не одолжите мне столько, сколько нужно на одно посещение? Понимаете, у меня сейчас не слишком хорошо с деньгами...
- Да, конечно. Более того, я сам схожу туда с вами.
- Это будет забавно!
- Я бы сказал, скорее, интересно.
~продолжение следует~
Бета: Anna_Dreamer
Ключевые слова: Вдалеке, Цвет, Впервые
Фандом: «Таинственный остров» (Жюль Верн), история США
Уровень сложности: 2
Дисклеймер: Сайрес Смит и Гедеон Спилет принадлежат Жюлю Верну, герои этого фанфика — мне и американской истории, а проблемы американского общества – американскому обществу. Некоторые фразы Филу Оксу целиком принадлежат.
Рейтинг: PG
Герои: Смит и Спилет, обилие оригинальных персонажей.
Жанр: general
Размер: планируется миди или макси
Описание: Спустя сто лет потомки колонистов острова Линкольна живут каждый своей жизнью. Лейтенант Смит воюет во Вьетнаме, хиппи Спилет влипает в историю в Лос-Анджелесе.
Предупреждения: многочисленные допущения, ошибки и неточности; соответствие ключевым словам довольно условное.
Примечание: фик писался для таблицы "10 фанфиков", но не соответствует ключевым словам, не закончен и, на теперешний взгляд автора, затянут и неудачен. Никогда у меня не получались длинные фики! Сама не знаю, зачем выкладываю. Может, чтобы вы оценили объективно и сказали, безнадёжна я в плане макси-фиков или уже не совсем.
Бете - огромное спасибо!
upd: Последние две главы только что отбечены.
читать дальшеГлава 1. There But For Fortune.
***
Удушливая жара, сильная влажность. Джунгли, что поделать!
- Мой прапрадед жил четыре года ещё в худших условиях, - говорил на привале лейтенант Джордж С. Смит, утирая лоб под каской белым носовым платком. - Старая семейная легенда о необитаемом острове. Он и его друзья выжили там, и выжили превосходно, успешно отразив нападения пиратов, дикарей...
- Тогда вам сам Бог велел здесь всё пережить, лейтенант, - сказал сержант. Его жемчужно-белая улыбка выглядело странно на грязном темнокожем лице.
- Уповая на Бога, не забываем верить в себя! - Смит салютовал флягой, жадно отпил два глотка и поднялся: - Пора продолжит путь. Ребята! Вставайте, время идти!
Их ждала ещё долгая дорога сквозь жару, сырость, джунгли и ненависть.
***
Смех девушки как будто смешался с пряным дымом кальяна.
- Рыжик, мой рыжик! - уже заплетающимся языком шептала она, перебирая пальчиками длинные рыжеватые волосы молодого мужчины, чья голова лежала на её коленях.
Мужчина, очевидно, пребывал в эйфории, вызванной наркотиком. Он иногда поднимал к потолку взгляд — расширившиеся зрачки тогда блестели — и издавал хриплый смех. С губ его срывались иногда слова, похожие на бред:
- А ведь это утопия... Реальная... бывшая нашим раем!..
Наконец голова девушки склонилась, и она упала на спину, на мягкие подушки. Её друг тоже угомонился постепенно. Проигрыватель доиграл пластинку и замолчал, как будто поперхнувшись.
***
- Смит!
- Четвёртый, четвёртый, слышите?..
- Лейтенант, справа!
- Ложись и не высовывайся, парень!..
- Стреляйте, Господи, стреляйте!.. Мама!!
- Четвёртый, четвёртый, я третий, попали под…
Взрыв.
- Смит! Смит! Слышите?..
- Четв... – голос, в котором лейтенант не без труда узнал свой собственный, запнулся.
Красный цвет слепил глаза.
- Отступа...
И темнота.
***
- Прости, Гил.
Она достала сигарету, и он автоматически щёлкнул зажигалкой. Она кивнула, пробормотала «Спасибо» и выдохнула дым.
- Променяла свободу и меня на эту шумиху? – он кивнул в сторону съемочной площадки. – Забыла, как мы стояли против войны и против всего света? Забыла, что мир – это любовь?..
Она усмехнулась:
- Ты восхитителен! Пора тебе повзрослеть, Спилет.
На сигарете остался след красной губной помады. Мужчина отметил про себя, что она стала краситься. Глупо, естественная красота лучше. Она был красива когда-то, а теперь…
- Так что – прощай?
- Прощай, мне пора. Удачи тебе, - хриплый смех, - рыжик!
***
Дорогая Джейн!
Прости, что долго не мог написать тебе. Верю, что скоро мы встретимся. Как твои дела? Ты здорова? Ты ждёшь меня? Если да, то знай, что ждать ещё совсем немного!
Я в госпитале, но уже почти здоров. Пишу своей рукой, хотя ещё не хожу, жду следующей операции.
Мне дали орден, Джейн, и платят пенсию.
Только не плачь. Я приду к тебе на своих ногах. Обещаю.
Люблю тебя.
Твой,
капитан Джордж С. Смит.
***
Ему нечего было делать в отеле, но он там ничего и не делал. Пятого июня он тихо и мирно стоял у служебного входа, ожидая своего скромного ужина. Он и женского визга не слышал, а выстрелы принял за характерные хлопки – вроде того, какой бывает, когда пробка вылетает из бутылки шампанского. Когда кто-то распахнул дверь, вылетел наружу и сунул ему пакет, он даже благодушно помахал ему вслед...
Потом ребята со значками «FBI» долго искали, куда делось оружие, которым убили сенатора Роберта Кеннеди.
Но мистер Гильберт Дж. Спилет уже поймал попутную машину на дороге, ведущей из Лос-Анджелеса на восток.
- Хиппи? – только и спросили этого джентльмена, с горящими глазами и небритой уже недели две бородой.
Тот поднял руку в характерном жесте, и дверца машины распахнулась:
- Садись, бродяга! Куда тебе?
- В Айову.
- Мы до Спрингфилда доберёмся, а там видно будет!
- Там видно будет, - согласился молодой человек и очаровательно улыбнулся сидевшим на заднем сиденье пассажиркам.
***
- Вы не сможете встать на ноги, капитан. Разве что произойдёт чудо.
- Но нога цела.
- Да, вполне, но...
Вместо ответа он с усмешкой опустил босые ноги на пол, встал, уже чувствуя боль, и, собрав всю силу воли, выпрямился. Сделал шаг правой ногой, но лишь хотел шагнуть ещё, как нога подвела его, и если бы врач и медбрат не подхватили раненого, он упал бы.
Его уложили обратно на кровать.
- Вы поедете домой через два дня, капитан... Счастье, что живы остались. А пока будете принимать лекарства и наблюдаться у врача по месту жительства. Откуда вы родом, капитан?
- Из Айовы.
- Будете там меньше чем через неделю. Желаю удачи.
Глава 2. Знакомство.
Третью неделю Спилет жил на берегу чистого озера в округе Остров штата Айова. Палатка защищала от дождя и ночной сырости, воды для питья и умывания было вдоволь, а за едой он каждые три-четыре дня выбирался в маленький городок Линкольн за пять миль отсюда. Словом, лето 1968-го года в штате Айова выдалось чудесным!
В Линкольне некогда жили родители Спилета — до тех пор, пока, гонимые жаждой перемен, не переехали в Огайо. Но и по сей день их фамилию здесь помнили. Местные жители рассказали юному бродяге, что это имя героя местной легенды, указали на частный музей, где, по их словам, можно было разузнать о легендарном Спилете подробнее. Но Гил не спешил идти туда, а только принял к сведению, что не будет здесь такой фамилией особенно выделяться. Можно сказать, он теперь на родине, и никто ничего не заподозрит. А в музей он ещё успеет — ближе к осени, чтобы выяснить, не оставил ли ему далёкий предок кроме славного имени ещё и тёплую квартиру или хоть место работы.
Хриплая губная гармоника, верная, в отличие от девичьего сердца, спутница бродяги, выводила вечерами мелодии прошлых лет и дальних стран. «Диксиленд» сменял «Интернационал», а там шли песни популярных фолксингеров современности, а после — мелодии разных народов. Всё, что может вместить блюзовая гармошка на 10 дырочек, — в этом больше души, чем во всех симфониях, исполненных в напыщенных залах консерваторий. Лишь иногда отшельник, вслушиваясь в затухающие одинокие звуки, вздыхал: как славно было бы сыграть вместе с гитарой!..
Когда приходила пора выбраться за едой, Спилет отправлялся засветло. Он входил в городок рано утром и проходил по главным улицам, улыбаясь прохожим. Первая девушка, встретившаяся ему на пути, будь она красивая или дурнушка, получала от него улыбку и букетик полевых цветов — и на миг становилась прекрасней восходящего солнца, так сияли юные глаза. Он помогал старушкам нести корзины, подталкивал плечом заглохшую машину фермера, слал воздушный поцелуй красавице, занятой шитьём перед открытым окном, и так постепенно добирался до рынка.
Как бы фермеры ни жаловались на засуху или жару, сельское хозяйство в штате было достаточно развито, чтобы прокормить одинокого юношу, пусть даже сильного и рослого. Он покупал овощи, фрукты, хлеб — на те деньги, что у него ещё оставались после продажи пистолета, доставшегося даром. Иногда ещё удавалось поймать в озере рыбу, поэтому стол Спилета нельзя было назвать слишком однообразным.
Он не курил уже месяц, но и не тянулся к этому. Жизнь на природе в одиночестве словно очистила его от всего, что было прежде. В голове просветлело, замечательно думалось и мечталось. Он исписал уже всю свою записную книжку и затупил последний карандаш, поэтому однажды ему пришлось наловить побольше рыбы и пойти самому продавать её, чтобы купить бумаги и карандашей. Вырученных денег хватило на целый альбом в холщовом переплёте, в котором оказалось чудесно рисовать и писать.
Одним словом, Гил Спилет все эти три недели жил и не тужил ни о себе, ни о других, предаваясь мечтам об утопии, рассказы о которой с детства запали ему в память. Романтика свободной одинокой жизни в компании озера, карандаша и гармошки нравилась ему. Но тут случай заставил его вспомнить о… любви, любви христианской, о которой он на время позабыл.
Он как раз утром вошёл в город, с букетом в руке и карандашом за ухом. Утренний город был тих и спокоен, шли по улицам первые прохожие — кто-то сонный, кто-то бодрый, шли по своим делам. В Линкольне вставали рано.
Но среди этой мирной фермерской жизни Спилет мгновенно выделил одну неприятную деталь. Один человек, который шагал по противоположной стороне улицы, на несколько шагов опережая Спилета, был одет в военную форму.
Военный! Здесь!
Гил, сам того не замечая, замедлил шаг, чтобы не обогнать военного. Он не испугался, всего лишь насторожился немного. Но военный шагал тихо, тяжело опираясь на трость, и не производил впечатления сыщика или агента ФБР. Он, похоже, был болен или ранен.
«Ветеран», - понял Спилет и скривился от отвращения. Война, которой пестрели газеты, война позорная для страны, глупая, неестественная, жестокая — война, что может быть противнее для здравомыслящего человека! Как сам Спилет бежал от призыва на военную службу, испытывая презрение к солдатне, болванам, которых толпами отправляют под пули, и офицерам — болванам, которые отправляют парней на верную смерть!
Ветеран вскоре свернул с главной улицы, и Спилет повернул вслед за ним, движимый непреодолимым любопытством. Он впервые видел этого человека.
Прохожих и в центре города было мало, а на этой улочке и вовсе никого, кроме них двоих, не было. Военный шагал размеренно, медленно, с какой-то напряжённой уверенностью пытался сделать свой шаг чеканным, но всё сильнее с каждым шагом прихрамывал, припадая на правую ногу. Ещё минута — и трость, на которую он опирался, выпала из его руки, и ветеран молча, почти беззвучно упал на одно колено.
Спилет замер. Он стоял прямо позади военного и видел его сгорбившуюся спину в тёмно-зелёном сукне мундира.
Ветеран оттолкнулся от земли, желая встать, но лишь неловко повалился на землю, опираясь теперь только на левую руку. Правая, выронив трость, судорожно поднялась к груди раненого.
Спилет не выдержал.
Он подбежал к прохожему, обхватил за плечи:
- Сэр, что с вами? Вам плохо? Врача?..
Тот мотнул головой. Его рука шарила на груди, пытаясь что-то найти, вероятно, во внутреннем кармане мундира. Но из-за дрожи ему никак не удавалось нащупать этот карман.
- Сейчас, - сказал Спилет и, не церемонясь, извлёк на свет баночку, вероятно, с лекарством. - Ага! подождите ещё немного!
Он открыл баночку и, высыпав на ладонь несколько капсул, протянул их военному. Тот одной рукой схватил три капсулы, закинул в рот с неимоверной быстротой и проглотил. На этом силы покинули его, и он попросту упал на руки опешившего Спилета.
- Ничего себе! - вслух произнёс Гил, помахав рукой перед полуоткрытыми глазами больного. - Да он под кайфом!
Он усадил своего нечаянного пациента на землю так, чтобы выпрямить его ноги и, поддерживая его под плечи, начал искать в карманах мундира, в надежде найти хоть что-то, что подсказало бы, откуда этот странный человек и куда теперь его нести. В больницу? Он отказался звать врача. Домой? Где его дом?..
- Нет смысла, - произнёс слабый голос над ухом Спилета. - У меня при себе нет денег.
- Весьма полезная привычка — не носить их с собой! – заметил Гил. – Ещё бы вы завели себе привычку носить при себе домашний адрес — чтобы в случае чего я знал, куда вас отвести.
- Я живу в пятидесяти двух шагах отсюда.
- Обычно говорят «в двух шагах».
- Я чувствовал каждый шаг, - вздохнул ветеран. - Я шагал, понимаете. Я могу ходить. Пятьдесят два. Вчера было только пять.
- Рад за вас. Итак, куда вас... отнести?
- Я только соберусь с силами, поднимусь — и дойду назад. Это будет уже сто четыре шага за день...
- Отлично! И я не горю желанием таскать на себе всяких солдафонов!
Ветеран вдруг осознал, что говорит отнюдь не сам с собой, и взглянул на собеседника. Оглядел его причёску, небритый подбородок, повязку на голове, одежду...
- Хиппи! - воскликнул он. - Анархист и бездельник!
- А вы, офицер, ещё более бездельник, да ещё и опасный для людей бездельник. Вставайте уж, нечего рассиживаться на земле, испачкаете свою красивую форму.
Спилет поднял и поставил прохожего на ноги, подал трость. Но первый же шаг — и тот снова упал в объятия своего случайного спасителя.
- Да уж, придётся анархисту и бездельнику доставлять вас домой, мистер добропорядочный избиратель и офицер... капитан!
Тот как будто не слышал. Он плакал, уткнувшись в плечо Спилета.
- Эй-эй! Вы под действием лекарства. Соберитесь! Наркотики в любом виде не так уж полезны. Куда мне делать пятьдесят два шага?.. Эх, да ну вас! Найду сам!
Он взвалил беднягу на плечи и пошёл назад, считая шаги. Двадцать семь — он на главной улице. Тридцать пять — на нужной стороне дороги, там, где он увидел этого странного капитана. Осталось ещё семнадцать — куда?.
- Ах, что случилось! - воскликнула темнокожая женщина в цветастом платье, увидев Спилета. - Кто вы, мистер?
- Эм-м... Я приезжий, и вот...
- Мистер Смит опять вышел! Скорее, скорее, сюда! Ах, бедный упрямый юноша!..
Оказалось, достаточно было шагнуть всего 15 раз, чтобы войти в открытую дверь, выходившую на улицу — и вот Спилет на первом этаже небольшого двухэтажного дома, в прихожей которого стоит инвалидное кресло-каталка.
- Похоже, приехали! - сказал Гил, усаживая капитана в кресло и заглядывая ему в лицо. - Мэм, вы его родственница, наверное?..
- Боже упаси! - женщина всплеснула руками. - Мистер Джордж сирота, одинёшенек на белом свете. Я соседка. Он меньше месяца как приехал после Вьетнама...
- Ясно. Ну что ж, мэм, было бы неплохо позвать врача. Я не местный житель, поэтому вам будет проще найти кого-нибудь...
- Ах, да, да! Сейчас вызовем врача! Мистер Смит под наблюдением местной больницы, ах, будет так жаль, если его отправят в госпиталь для инвалидов, ему так хотелось пожить дома, ах...
- Мэм! Врача, немедленно!
- Да-да, конечно, уже бегу!
Она наконец-то убежала, избавив Спилета от своей болтовни. Капитан уже медленно приходил в себя. Он поднял прояснившийся взгляд на своего спасителя.
- Где мы?..
- Вы дома. На сегодня вам хватит пятидесяти двух шагов. Сейчас придёт врач.
- Вы?..
- Я хиппи, анархист и бездельник, который притащил вас домой, когда вы отключились прямо на улице. Я дождусь здесь врача и пойду по своим делам. Не волнуйтесь, красть я у вас ничего не собираюсь.
- Ваше имя, сэр?
- Спилет.
- А! - капитан, постепенно оживляясь, глядел на нового знакомца с любопытством. - Мне знакома эта фамилия. А как вас зовут?
- Это важно? Можете звать меня Гил, если вам вдруг понадобится меня звать. А вы, как я успел узнать, капитан Смит.
- Джордж. Джордж Сайрес Смит, - военный протянул руку. Спилет ответил на рукопожатие и тут же заметил, что кисть капитан держит немного неестественно.
- Ранение?
- Да. Правая рука, грудь и нога от колена.
- Вьетнам, да...
- Вы бежали от призыва, наверное, и находите моё поведение глупым.
- Да. Нахожу.
- В таком случае вы вовсе не такой Спилет, как тот, о котором я слышал.
Капитан замолчал. Его левая рука спустилась к колесу и слегка повернула его — Смит решил с достоинством отвернуться от собеседника, но Спилет удержал коляску:
- Стойте! Вы тоже слышали это имя — откуда?
- Легенда. Старая семейная легенда.
- Расскажете мне?
- Вам? Зачем вам это?
- А вы считайте, что я потребую у вас этого в оплату долга. Если бы не я — вы бы там загнулись от боли, в том переулке. Ну, я могу ожидать от вас рассказа в благодарность?
- Вы не можете ожидать от меня благодарности.
Смит оттолкнул руку Спилета и всё же обернулся.
Послышался частый стук каблучков и в распахнутую дверь влетела девушка в белом халате.
- Мистер Смит! - воскликнула она. - Я из больницы. Что с вами?
Она оглядела Спилета и сидевшего спиной к двери Смита.
- Кто из вас мистер Джордж С. Смит?
- Он, - кивнул Гил.
- Отлично. Тогда быстро расскажите мне, что произошло.
Спилет уже хотел приступить к рассказу, как вдруг капитан перебил его:
- Где доктор Форестер?
- Он уехал. Сейчас ваш случай передали мне, и я намерена сделать всё, что в моих силах! - девушка-доктор прищёлкнула каблучками. - И пусть хоть кто-то теперь в этом штате заикнётся о том, что врач — не женская профессия.
Гил молча поклонился ей и, вспомнив о запихнутом в карман букете, извлёк его на свет, немного встряхнул, чтобы расправить — и протянул девушке. Она оглядела его с удивлением:
- Вы сумасшедший?
- Да! - подтвердил Спилет. - И я восхищён вами и вашими стремлениями!
- Я не психиатр, - сказала она, бросила букет на столик у входа и подошла к Смиту. Однако же прежде чем обратиться к нему, произнесла:
- Вы родственник мистера Смита?
- Никоим образом! - одновременно произнесли Смит и Спилет.
- Друг? - продолжала девушка.
- Никогда! - мотнул головой ветеран.
- Вот ещё, - фыркнул Гил.
- Ну так что вы здесь делаете, мистер?
- Собираюсь рассказать, что произошло с этим упрямым солдафоном менее получаса назад на соседней улице, где я оказался случайно. Так вот, я шёл...
- Куда вы шли, кстати? - спросил Смит. - Вы приезжий здесь.
- Я шёл на рынок, я здесь, чтобы купить продукты. Можете спросить — я появляюсь здесь раза два в неделю уже почти месяц. Ну вот когда этот господин вдруг упал, я подбежал к нему, помог ему найти и принять лекарство и отнёс его домой. Где он живёт и кто это — мне подсказала соседка. Вот и весь рассказ.
- Ага! - девушка торопливо записывала что-то в блокнотике. - Ваша фамилия?
- Спилет.
- Место жительства?
- Берег озера.
- Не шутите.
- Я серьёзен. Я живу на берегу озера, в пяти милях от города, в палатке. Можете меня искать там где-то до конца лета. А после я перееду — не знаю куда. У вас больше нет ко мне вопросов? В таком случае на этом, сударь, сударыня, я откланяюсь. Салют!
Гил махнул рукой Смиту и девушке-врачу и собирался переступить порог, как вдруг капитан встал со своего кресла и произнёс:
- Если вы зайдёте ко мне завтра, мистер Спилет, я расскажу вам, почему известна в нашем городе фамилия Спилет.
Гил усмехнулся:
- Вам некого больше унизить, мой капитан?
- У меня нет собеседника, Спилет.
Это было сказано так просто, что юный бродяга только пожал плечами и улыбнулся:
- Какое совпадение! Мне тоже в последнее время не с кем поговорить... Что ж, до завтра, мой капитан!
Уходя из этого дома, от странного ветерана и его очаровательного врача, Спилет и представить себе не мог, что это утреннее приключение перевернёт его беспокойную жизнь, привнеся в неё что-то большое, чего до сих пор не было у него, что-то крепкое и вечное.
Может быть, поэтому легкомысленная губная гармоника на берегу чистого озера выводила этой ночью не политические песни протеста, а тихие мелодии, под которые поются вечные вопросы и ответы на них...
Глава 3. “O, Captain, my Captain!..”
- Это Уитмен?
Смит обернулся.
- Вы опять вошли без стука.
- Я же был приглашён, и потом, вам сложно спускаться к двери. А вы читаете вслух стихи. Очень мило.
- Вы находите, Спилет?
- Нахожу, Джордж!
Пятый день их знакомства выдался солнечным, и именно на это списал Спилет своё удовольствие от похода в город. В конце концов, не потому же он пребывал в таком хорошем настроении, что пришёл в очередной раз поспорить с этим неугомонным калекой, упрямым солдафоном, образованным человеком, прекрасным собеседником Джорджем Смитом!
- Хватит называть меня по имени.
- Ваша фамилия слишком проста. «Мистер Смит» - это как-то... безлико.
- А как насчёт «капитан Смит»?
- «О, капитан, мой капитан...» Капитан Смит — это не тот искатель приключений, который открывал Америку для англичан не хуже, чем Колумб для португальцев?
- Что ж, в таком случае вы могли бы назвать меня «мистер Джордж».
- Я пока не ваш дворецкий. Вам не кажется, что это было бы уместно, если бы я был слугой, а не оппонентом в споре?
- Вам прекрасно известно, что называя меня по имени, вы пересекаете известные границы...
- Отлично, если вам не нравится ваше имя (и я вполне могу вас в этом понять), а мне не нравится ваша фамилия, как насчёт вашего второго имени? Сайрес, Сайрес — звучит красиво! Как думаете, мой давний предок Спилет, о подвигах которого вы так красочно мне битый час рассказывали, мог так называть вашего давнего предка Сайреса Смита, о подвигах которого вы рассказывали часа на полтора дольше?
Смит вспылил и с силой бросил книгу, которую держал в руках, на пол. Спилет усмехнулся:
- Хотя бы ради того, чтобы видеть в вас проявление эмоций, пусть даже злости, я буду называть вас Сайресом.
- Отлично, - Смит дёрнул бровью и отчеканил: - Мистер Гильберт Спилет.
- Что?! - Спилет вскочил с кресла, где было удобно устроился. - Откуда?..
- Не так сложно догадаться. Гил.
- И всё же...
- Красивое имя.
- Не издевайтесь, Смит! О боже, только не нужно звать меня этим именем! Называйте уж лучше бездельником и анархистом, только увольте от этого... Как поступили бы вы, назови ваш батюшка вас Гильбертом? От этого за милю несёт английской классикой!
- Успокойтесь, Спилет. А что думали бы вы, назови вас отец в честь первого президента США и знаменитого предка?
- Хм... было бы практичнее назвать вас в честь президента и соврать, что он был вашим предком. Так или иначе, я могу называть вас просто «вы». Так лучше или хуже, чем «Сайрес»?
- Неужели вы не понимаете, что мне безразлично, как вы меня будете звать, если в ваших словах нет вежливости и уважения. Я проливал кровь за эту страну...
- За этих политиканов, вы имеете в виду. Я не из них, и хотя я уважаю вашу храбрость и даже ваше безрассудство, но я лучше поклонюсь нашей дорогой мисс Бекки Хардинг, женщине огромной души, посвятившей всю себя врачеванию людей, даже таких упрямых, как вы, и таких здоровых, как я.
- Я передам мисс Хардинг ваши восхищения.
- Нет-нет! - поспешно воскликнул Спилет и, смутившись своей поспешности, замолчал, пряча взгляд.
- Она хорошая девушка, - заметил Джордж, тихо вздохнув и тоже отведя глаза. - Вы наверняка побрились лишь потому, что надеялись встретить здесь её.
- А даже если так... Мистер Смит, - Спилет подошёл к другу и склонился, глядя ему в глаза, - давайте говорить прямо. Доктор Хардинг и вы... между вами что-то есть?
- Друг мой!.. - Смит встал, положив руку на плечо собеседника, заставляя и его выпрямиться, но тут словно бы пожалел об этих сорвавшихся с губ словах, отвернулся к полке и поставил на место книгу, которую, подняв с пола, до сих пор держал в руках.
Спилет поддержал его за локоть.
- Что вы хотели сказать? Прошу вас, если я только узнаю, что вы претендуете, я ни за что...
- Я не претендую на сердце мисс Ребекки, - тихо ответил капитан. - Она всего лишь хороший врач. Я же интересую её лишь как пациент, вместилище «феноменального» нервного заболевания и предмет, на котором можно безнаказанно практиковаться в уколах разной степени болезненности.
- Сэр, я...
- Вы имеете полное право интересоваться этим. Да, ваш путь свободен. Только я советовал бы вам сначала найти работу — уверен, мисс Хардинг не заинтересуется вниманием хиппи. Она разумная девушка.
- Вы...
- Я? Что я? - Смит сел в свою каталку. - Инвалид. Какая девушка захочет связать свою судьбу с таким, как я?
- Джордж, Сайрес, капитан, послушайте же меня! Я уверен, что если и найдётся такая девушка, то это будет мисс Хардинг! Она добрая, смелая, верная, она смогла бы...
- Ах, вы думаете, что я в неё влюблён? Если бы, мой друг, если бы то была она! Я знаю, привлечь внимание своего милого доктора я мог бы без труда, но... Нет, я не желаю говорить об этом с вами! Наверняка для вас и вам подобных супружество — пустое слово. Вы разве не приверженцы «свободной любви»?
- Да, и я уже планирую затащить вас в постель.
Смит на мгновенье позабыл, как дышать, и поперхнулся воздухом. Спилет похлопал его по спине со словами:
- Шутка, шутка, капитан! Вы, конечно, очень симпатичный... - капитан ощутимо вздрогнул, - ...но совершенно не в моём вкусе, - закончил Гил.
- Не стоит вам так шутить, - прокашлявшись, ответил Смит. - Ещё одно подобное движение в мою сторону — и я сломал бы вам руку.
- Вы первый начали шутить в подобном ключе. «Свободная любовь»? Вы где нахватались таких выражений, мой целомудренный товарищ? Вы знаете, для хиппи вполне приемлемо вести стадную жизнь, но каждый раз весной они предпочитают образовывать пары...
- Отлично, мой милый знаток учений Дарвина, вы можете «образовывать пару» с мисс Хардинг сколько вашей душе угодно. Если какой... кхм, самец вашего вида и помешает этому, то не я.
- Она девица другой породы, - вздохнул Спилет и встряхнул головой: - Но я выяснил всё, что хотел! Она свободна — как минимум от вашего внимания. И значит...
- ...вам пора искать работу. Как насчёт военной службы?
- Ну что-о вы, - протянул Гил, - разве девушка согласится связать свою судьбу-у...
- Если такая и найдётся, то это будет мисс Хардинг, - парировал Смит.
- Ну-у... а если мне повезёт не так, как вам, и мне отстрелят голову? За безногого парня выйти ещё как-нибудь можно, но вот за безголового... Может быть, проще попасть под поезд или заразиться гриппом? Или лучевой болезнью? Жу-уткое зрелище, и вполне достойное отважной юной леди, которая мужественно бросится спасать несчастного больного...
Спилет так увлёкся, что не заметил, как Смит начал усмехаться, и не услышал привычного уже стука каблучков по лестнице.
- ...И если уж мисс Бекки готова полюбить лишь человека, являющегося вместилищем так милых для неё болезней, то мне остаётся лишь выбрать из огромного числа её любимцев и...
- Выберите корь, - послышалось сзади.
Гил закусил губу и застыл на месте. Затем, видя, что молчание затягивается, и не желая видеть усмешку Смита, медленно повернулся на 180 градусов, чтобы встретиться взглядом с леди доктор.
- Доктор Хардинг! А мы как раз говорили о вас! - произнёс он, сделав как можно более невинные глаза.
- Я советовала вам выбрать корь. Она занимает первое место среди моих «любимцев».
- Что ж, я... я обязательно над этим подумаю...
- Очень мило с вашей стороны. Ну, а пока вы здоровы...
- Ага, вы наконец-то заметили!..
- ...я займусь мистером Смитом. Капитан, как ваше самочувствие?
- Как обычно. Боль не усиливается, пока я не встаю и не пытаюсь шагать. Полагаю, вы скажете, что так и должно быть.
- Да, так и должно быть в вашем случае.
- В таком случае мне не нужна ваша помощь. Я буду ходить. А вы... занимайтесь Спилетом, может быть, вам удастся довести до инвалидной коляски его. Мистер Спилет!
Гил, убитый своим неудачным выступлением перед девушкой, поднял голову от дверного косяка:
- А?
- Прекратите убиваться. Я уступаю вам своё место.
Капитан действительно вскочил на ноги и отошёл в сторону, освободив свою каталку, и указал на неё, приглашая гостя сесть.
- Не глупите, больной! - взвизгнула доктор.
- Смит! - начал Спилет. - Не сходите с ума, сядьте! С вас достаточно упражнений на сегодня.
Смит, не говоря ни слова, направился, прихрамывая, к двери, оттолкнул Спилета, и хотел уже выйти, как, без всякого предупредительного движения, рухнул — к счастью, Гил был достаточно близко, чтобы подхватить его.
- Нет! - воскликнул капитан. – Только не сейчас! Нет! Я могу...
- Довольно! - крикнула мисс Хардинг, подбегая к своему пациенту и на ходу доставая шприц.
Смит только вскрикнул, когда ему в плечо со всего размаху воткнули иглу, и тут же обмяк. Через две секунды он уже тихо улыбнулся, зрачки расширились, взгляд затуманился.
- Что вы ему только колете! - проговорил Спилет, усаживая капитана в пододвинутую доктором коляску. - Я курил травку и колоться пробовал, но чтобы так...
- Эффект эйфории рассматривается как побочный, в остальном — это отличное обезболивающее.
- Да уж, побочный! Он форменно ловит кайф. Какие там ещё побочные эффекты? Похмелье, привыкание?..
- Да.
- Что «да»?
- Да, этот препарат вызывает привыкание. Но в данном случае пациенту придётся применять его достаточно долго, особенно если он не оставит своих попыток совершать пешие прогулки. В дальнейшем планируется перевести его на более мягкие препараты, реабилитация в этом случае будет проводится в специализированном учреждении...
- Говорите по-человечески. Вы только что сказали, что сознательно сделаете его наркоманом, а после, когда он окончательно превратится в овощ, в какой-нибудь лечебнице понемногу сведёте в могилу?
- Вы невнимательно меня слушали, мистер, я сказала...
- Мисс, - Спилет накрыл своей ладонью её ручку, остановившуюся на минуту на плече пациента, - вы врач, а не медсестра или сиделка. Ему нужно не сострадание и покой, а лечение, жизнь!
- Вы... - девушка часто дышала, взволнованная не то словами Спилета, не то его прикосновением, - вы... Вы правы, наверное... Вы добрый человек, сэр, - она опустила взгляд.
- А вы очень... очень красивая. Мисс Бекки...
Её лицо было так близко, что Гил видел крошки туши на её ресницах, и ему показалось это смешным, что она тоже пользуется косметикой. А ведь чуть издали это совсем незаметно. И губы она не красит...
Но тут молчание, прерываемое лишь учащённым дыханием и, как казалось Спилету, слишком громким биением его сердца, было нарушено.
- Мне очень жаль вмешиваться, - тихо произнёс Смит, - но я не по своей воле сейчас здесь. Если вы позволите мне просто тактично встать и удалиться...
- Нет! - в один голос воскликнули Гил и мисс Бекки, и вместо того, чтобы отпустить капитана, вцепились в него всеми имеющимися в их распоряжении руками.
- Спилет! - выдохнул Смит. - Соразмеряйте силу!
- О! Простите.
И вцепляться в капитана он позволил только Бекки. А та мужественно принялась за дело:
- Сейчас мы вас уложим в постель, мистер Смит, я хочу вас осмотреть. Вы можете ходить, невозможно, чтобы никак нельзя было вам позволить это делать. Отчего вы падаете? От боли?
- Я... не знаю. Больно, да, но это… терпимо, если бы только это… слабость или… не знаю! Мисс Хардинг, ведь это вы – доктор! Если только…
- Да, сэр, да, только успокойтесь, прошу вас.
- Меня обследовали несколько раз. И оперировали трижды. И всё смогли, вылечили, только ходить я всё равно не могу!
Смит добавил к своей речи ещё несколько восклицаний. Мисс Хардинг прикрыла ладошкой рот и покраснела. Гил старался не усмехаться, но его уши тоже сильнее порозовели.
- Действие наркотика, - сказал он. - Он себя скоро совсем перестанет контролировать.
Капитан грустно посмотрел на снизу вверх Спилета, и тот впервые почувствовал свой высокий рост рядом с сидящим Смитом.
- Простите, капитан, это не ваша вина. Держитесь, мисс Бекки что-нибудь придумает, правда, доктор?
- Я... я... постараюсь, - пролепетала девушка. - Если вы позволите себя осмотреть. Ещё раз. Это...
- Хорошо, - молвил Смит. - Это ваше право как врача. Но Спилет... простите мою прямоту, но вас нельзя назвать моим близким другом, а эта... процедура...
- Страшное унижение, мой капитан? Я уйду. Мне всё равно пора — не то опоздаю к ужину. Мисс Бекки, моё почтение! Джордж, до понедельника!
Глава 4. Прогулка.
- Выглядите лучше.
- Спасибо, Спилет. Опять вошли без стука?
- Так вы же ждали меня: дверь опять не заперта. Признаться, я надеялся в такую рань застать вас ещё в постели, но вы у нас ранняя пташка. Мисс Бекки скоро придёт?
- Она не придёт сегодня. Она уехала.
- Куда?
Смит закинул ногу на ногу.
- В Бостон. Она позвонила в одну клинику и... - капитан вздохнул и закончил с досадой: - Короче говоря, она надеется вылечить меня, написать об этом научную работу и получить следующую учёную степень.
- Неужели?
Спилет был разочарован. В какой-то степени он шёл сюда потому, что хотел встретиться с Бекки.
- Красивый букет, - бросил Смит.
- Для вас старался. Есть у вас ваза?
- Да, посмотрите направо, там на столике. Мисс Хардинг оставляет здесь каждый букет, который вы приносите ей.
- Каждый?..
- Не расстраивайтесь, мой друг. Могу вас заверить, она всегда радуется их красоте, а в последний раз даже взяла с собой один цветок.
Замечтавшись, Гил едва не уронил вазу. Немного расплескал воду, но всё же водрузил вазу с цветами на место.
- А вам нравятся мои цветы, Смит?
- Они растут у нашего озера?.. Да, я ребёнком бегал к берегу рыбачить. Когда отец ушёл на войну, у нас...
Он замолчал, закусив губу.
- Смит?
- Вы знаете, что я один на свете. Отец погиб где-то во Франции, когда я ещё был младенцем. Мать очень любила его, всё ждала, а после... Не тема для разговора! Просто моё детство нельзя назвать очень счастливым, и озеро Гранта — такой светлый лучик в памяти. Я там учился плавать.
- Так вы потомственный военный?
- Я зря вам рассказал о своём предке Сайресе Смите? Он служил в армии США, его сын служил в армии США, два его внука служили в армии США, и так далее.
- Смешно! За что воевал он — и за что вы!
- За свободу.
- «Всегда за свободу»! Но больше вы ни по каким землям шагать не сможете – и воевать не будете больше никогда!
Смит встал во весь рост:
- Мистер Спилет!..
- Нет-нет, довольно разговоров о войне! Давайте лучше... давайте лучше я вам покажу альтернативу! То, что вы потеряли, участвуя в войне. Светлый лучик вашего детства. Ну как, пойдёте со мной к озеру?
- Издеваетесь?
- Ничуть! Я приглашаю вас к себе в гости, в обиталище хиппи. Не боитесь? Обещаю не покушаться на вашу честь. Я могу везти вашу коляску, если вы не можете или не хватит сил.
- Что ж... - Смит сделал два шага, опираясь на кресло, посмотрел на свои ноги и вдруг спросил: - Скажите, Спилет, вы водите машину?
- Да.
- Идёмте!
Смит уже довольно ловко спускался по лестнице, управляя своей каталкой. Он поманил Спилета к какому-то неприметному люку в полу прихожей.
- Вот здесь, сейчас увидите вход, только откиньте ковёр. Открывать его и спускаться придётся вам, Спилет, я не буду рисковать.
- Что там?
- Гараж. Он там с начала века. До перестройки дома там было какое-то хранилище, дед решил поставить там машину. Я думал, было бы неплохо устроить там бомбоубежище.
- Своевременные мысли! - заметил Гил. Присев на корточки, он вглядывался в темноту подпола.
- Не пугайтесь, я не складываю туда трупы подвернувшихся под руку хиппи. Пошарьте там рукой, верёвочная лестница прикреплена у самого входа.
- Ого! Действительно, вот она! Сколько вы не пользовались этим входом? Уф, какая она пыльная!
- С тех пор, как уехал воевать. Машину я купил на совершеннолетие, после колледжа, и мало успел поездить на ней.
- А, машина! Что ж, рискну спуститься.
- Крикните, как окажетесь внизу.
- Непременно!
Через полминуты Спилет почувствовал под ногами пол.
- Я внизу! - крикнул он вверх. - Здесь темно!
- Постойте, сейчас...
Окошко люка вверху, единственный источник света, мигнуло, послышался стук — и свет заслонила голова капитана.
- Свет включается справа от вас... или слева... забыл! Пошарьте по стенам, включатель должен быть рядом, где-то на уровне глаз.
- Буду вам признателен, если вы уберёте голову. Я сейчас привыкну к темноте и всё увижу.
- Не всё, Спилет! - засмеялся Смит, но отодвинулся немного от люка.
Гил вскоре действительно смог немного разглядеть окружающее пространство и легко нашарил правой рукой выключатель. Щелчок — и помещение осветилось электрическим светом.
Спилет от неожиданности ахнул. Он находился в длинной комнате без двери, у стены рядом с ним, стояла машина — вся в пыли. Полки на стенах тоже были покрыты многолетним слоем пыли.
- Ух ты! - только и сказал Гил, подойдя к одной из полок. Там стояла старая фотография, кажется, ещё начала века. Возле какого-то продолговатого ящика с колёсами (его почти нельзя было разглядеть) стояли два молодых мужчины. Стерев пыль с закрывавшего портреты стекла, Спилет смог рассмотреть их лица. Оба смотрели в объектив — казалось, прямо на Спилета. Один, чумазый, в комбинезоне и засаленной кепке, опирался на тот странный аппарат, а второй, одетый в клетчатый костюм, держал в руках не то папку, не то альбом, а за ухо заложил карандаш. Оба — и механик, и художник — смеялись.
- Замечтались, Спилет? - крикнул сверху капитан. - Открывайте скорее дверь, я хочу спуститься!
- Какую дверь? Здесь ведь...
- Вы считаете, я доставлял сюда машину по частям и собирал на месте? Пройдите в дальней стене. Подошли?
- Да. Стою и чувствую себя идиотом.
- Там должен висеть пульт, всего две кнопки. Видите?
- М-м... А, вот! Надеюсь, это он.
- Теперь слушайте. Нужно нажать верхнюю, только будьте осторожны, когда начнёт открываться потолок, отходите не к стене, а к машине, поняли? Давайте, я иду к вам!
- Отлично, я нажимаю... Капитан!.. Капитан, Смит! Вы слышите? А долго мне ждать этого...
К счастью, Гил вовремя посмотрел наверх, но от опускавшегося полотка он удирал на карачках. В лицо хлынул дневной свет, и Спилет, переводя дыхание, почти что лёг на пол, прижавшись затылком к переднему бамперу машины.
Часть потолка как будто откинулась вниз, и перед Гилом образовался пологий склон, по которому вполне можно было выехать наружу.
- Ничего себе гараж!..
Несколько секунд — и по этому склону вниз легко скатился Смит в своём кресле. Он лихо развернулся и остановился в нескольких дюймах от полки.
- Ух! - воскликнул Джордж. - Едва не врезался. Давно здесь не был, немного не рассчитал... Как вам?
- Признаться, не ожидал увидеть такое! Здесь здорово!
- Я спрашивал о машине. Форд 58-го года, вполне достойно для выпускника колледжа, который купил его на свои деньги, а?
Спилет только сейчас обратил внимание на машину. Пришлось встать, чтобы оценить масштаб предстоящей работы.
- Пыльная. Несколько часов уйдёт только на то, чтобы подготовить её к поездке.
- Это не тот вопрос, который меня волнует! Я не могу ходить и не рискну пользоваться педалями, но для этого рядом есть вы. Мне предоставьте работу механика.
Последнее слово напомнило Спилету об увиденном портрете. Он снял с полки фотографию:
- Мистер Смит, я увидел у вас здесь... вот, это фото. Кто здесь изображён? Ваш дед?
- А, это... - капитан протёр стекло рукавом. - Нет, это даже прадед или прапрадед. Родители чтили семейную историю, вот это и стоит здесь. Это где-то конец прошлого века, кажется, связано с первыми автомобилями.
- У вас в роду были изобретатели?
- Великих не было. Просто, насколько я знаю, любовь к технике мне передалась по наследству. Вероятно, этот человек в комбинезоне — один из моих родственников, но не уверен, что прямой предок.
- А второй? Который с карандашом?
- Каким карандашом?
- У него за ухом.
- А! Вы внимательны, мистер Спилет. Не знаю, я всегда считал, что это конструктор этого... аппарата.
- Может быть, но мне показалось...
- Что? Говорите смело, я не могу обижаться на слова о мне самому неизвестных людях.
- Я почему-то с первого взгляда подумал, что это художник.
- Да? Что ж, вполне возможно. А что вас так привлекло в этой фотографии?
- Ну как же: механик, художник... почти как мы с вами, - усмехнулся Гил.
- А вы что, художник?
- Да куда там... так, рисую. Тоже талант по наследству. Мой старик всегда рисовал и даже этим зарабатывал пару лет.
- А ваши родители живы?
- Да, живут где-то в Огайо. Я туда сейчас ни за что на свете не сунусь, после того, как сбежал из университета.
- Нельзя сказать, что я удивлён, - пробормотал Смит. Он поставил фотографию на полку (для этого пришлось встать) и заодно взял оттуда тряпку и чемоданчик с инструментами.
- Можете пару часов погулять по городу, Спилет, я справлюсь сам. После приходите, поможете выгнать её из гаража.
- Ну уж нет! Должен же я хоть как-то заработать уважение в ваших глазах! Поступаю под ваше руководство — но только не вздумайте приказывать мне, как вашим солдатам!
- Постараюсь. Хотя я ничего не обещаю! Можете считать, что у меня поствоенный синдром. Ещё не передумали?
- Вот ещё!
Оба засмеялись.
***
- А вы неплохой ездок! - заметил Смит.
Ветер из открытых окон трепал его коротко остриженные тёмные волосы и ворот светлой рубашки.
- Скоро будем на месте, - ответил Гил. - Я очень рад, что вы не надели свою форму — она меня порядком раздражает.
- Если быть откровенным, меня тоже.
- Что с вами, капитан? - усмехнулся Спилет. - Общение с хиппи на вас так действует?
- Взгляните на себя, разве вы уже тот хиппи? Вы побриты, у вас чистая одежда...
- Это, по-вашему, чистая?!
- С утра она была такой. Но и после работы в гараже вы ещё вполне представительно выглядите. Я понимаю, что вы старались для мисс Хардинг, а не для меня, но...
- Для кого тогда старались вы? Вы даже переоделись, насколько я понял, лишь для меня — надеяться на женское общество вы вряд ли можете.
- Не надейтесь, мой любвеобильный друг, мне просто самому доставляет удовольствие жить в чистоте.
- Вы можете не верить, но как бы эксцентрично с вашей точки зрения я не выглядел всегда, но в этом случае я полностью разделяю ваши взгляды.
- Что вы знаете, Спилет! После того, как почти два года таскаешься по джунглям, в жаре, сырости, грязи, и сам должен быть как можно более грязен, чтобы успешно прятаться, где даже воздух кажется пропитанным ненавистью, где ненавистью встретят тебя в любом доме, на любом пути, и с огнём вы как добрые друзья! Слякоть, дым, копоть... После этого всего кажется таким глупым иметь возможность жить в доме, мыться в ванне, но вместо этого — уходить жить в палаточные лагеря не ради даже борьбы, а ради... ради чего, Спилет?
- Это философия, Смит, это образ жизни. Помните, как в Библии? «Возлюби ближнего своего...» Вот вы меня любите?
Смит сплюнул.
- Вот. А в церкви, наверное, каждое воскресенье торчите. Обман это всё. Как и это ваше «Всегда за свободу». Не вы ли там боретесь с коммунистами? Они ведь за всеобщее равенство людей. У них там всё общее.
- У них там мозги не на месте!
- Оскорбление никогда не являлось хорошим аргументом в споре.
- Они, чёрт вас возьми, там убивают наших парней, вы понимаете? Зверски убивают!
- А вы там убиваете их парней, и не менее зверски. Я слышал, даже более. Напалм, химическое оружие, биологическое оружие... Продолжать?
- Я не обучен вести спор, Спилет, я не учился в университете. Но я солдат. Я делал то, что мне приказывали. На войне не место спорам. Это... это война. Вы никогда не поймёте, если не поучаствуете в этом сами. Война — это слишком страшно, чтобы человек мог описать это.
- И именно поэтому мы — против войны.
- Война может быть уничтожена только изнутри. Только силами тех, кто воюет. Они не могут не воевать, они звери! Если им только позволить, они уничтожат всё, всё, всё что есть только на свете, и самих себя!! Спилет!..
- Я веду машину, Смит. Не истерите. Вижу, у вас действительно, так сказать, расшатанные винтики.
- Что вы имеете...
- Расслабьтесь! Приехали!
***
Смит заглянул в палатку и скептически оглядел нехитрый скарб бродяги.
- И давно вы так живёте?
- Месяц уже.
- Нравится?
- Вообще говоря, да. Конечно, иногда не хватает компании, особенно — гитары.
- А разве вы не играете на гитаре?
- Так, не очень. Да у меня её и нет — слишком громоздкая. Губная гармоника — вот и вся моя музыка. Пластинки я раздарил все, да у меня и проигрывателя нет. А если бы был — куда бы я его здесь подключал? …Ну, а как вам моё жилище? Конечно, самый большой его плюс – его окрестности.
- Да уж. Но озеро отсюда и правда смотрится прекрасно!
- Вот именно! И поэтому у меня ещё в пути созрел коварный план искупать вас в этом прекрасном озере. Я намерен сделать это, и предлагаю вам только выбор: будете раздеваться или загнать вас туда в одежде?
Смит не ожидал этого – и замер, сдвинув брови.
- Не пугайтесь, капитан. Закатайте штаны по колено, побродим по мелководью — сможете убедиться, что вода сегодня достаточно тёплая. Ну, как?
- Хотите, чтобы я снова упал, и на этот раз в воду?
- Вы не хотите встать и идти?
- Спилет, не стройте из себя бога.
- Что? Я и не думал об этом. Но вас не вылечит ваше лекарство, это просто обезболивающее, притом наркотическое. А кто знает, на что способна природа? Давайте, очиститесь от своей войны! Присоединяйтесь! Просто прогулка босиком по мелководью, это же не обязывает вас принимать философию хиппи или даже проникаться ко мне благодарностью. Не будьте вы таким серьёзным! Я понимаю, вы воевали, но теперь-то вы дома, вы у озера, где играли мальчишкой, вы... Мне иногда хочется вам врезать, чтобы только разбудить в вас что-то человеческое!
- Глупо. Все ваши слова — это так глупо!
- Сайрес!
- Что?
- Я назвал вас Сайресом. Это больше вас не злит?
- Меня это никогда не злило, Спилет. В конце концов, Джордж, Сайрес, капитан или Смит — это безразлично мне, как и вам. Вы считаете меня... не знаю, кем.
- Болваном, неучем и солдафоном.
- Спасибо.
- Обращайтесь. Неужели вы нисколько не чувствуете раздражения?
- Но ведь я действительно неуч и солдафон. Только я горжусь этим.
- Значит, вы действительно болван.
- Что ж, бывает и такое. Но знаете... пожалуй, я буду благодарен вам, если вы во мне разбудите что-нибудь человеческое. Я жестокий человек, Спилет, очень жестокий — к себе и к другим, к вам, и даже к своей… к нашей дорогой мисс Бекки.
- Я не предлагаю вам измениться. Я предлагаю вам расслабиться и не думать об этом. Просто — расслабьтесь! Если не получается самостоятельно, примите своё лекарство, оно вас делает очаровательно расслабленным.
- Нет уж, я принимаю его только в крайнем случае. Мисс Бекки сказала мне о его действии, и я стараюсь ограничить употребление этой дряни.
- Верное решение! Я тоже бросил наркотики, даже табак. Ну так что, идёмте к воде?
- А, идёмте! - махнул рукой Смит. – Я принял ваше приглашение – и здесь я всё равно в вашей власти!
- Может быть, вы и болван, мой капитан, но очень логичный болван!
Спилет не стал рисковать. Он заставил Смита снять башмаки, закатать штанины до колен, сойти с коляски и войти в воду, но всё время не отпускал его от себя и держал за руки. Капитан легко позволил увлечь себя болтовнёй о погоде, озере, рыбалке, машинах — словом, обо всём, что не касается политики. Политических тем Гил избегал, не давая капитану мысленно возвращаться к своим приключениям во Вьетнаме. Вскоре Смит вновь вполне поверил в себя и согласился попробовать поплавать.
- Сухая одежда мне ещё пригодится, - сказал он и начал расстёгивать рубашку. Спилет тем временем стянул с себя футболку, но, кинув взгляд на голый торс капитана, не удержался от порывистого вздоха, увидев следы ранений.
- Не очень эстетично выглядит, да? - бросил Смит, проследив направление его взгляда. - А что было, когда они были свежие! Одного новобранца стошнило.
- Не слишком поэтично. Разве раны не украшают мужчину?
- Да, раны и медали. Только я бы с радостью обошёлся без них. Поэтично! Ха!
Плавал капитан превосходно и даже предлагал поплыть наперегонки, но Спилет отказался – он предпочитал быть рядом с «пациентом».
Глава 5. Сон в летнюю ночь.
Они уселись на берегу. Солнце клонилось к закату.
- Хорошо здесь у вас! Начинаю понимать, что вы нашли в такой жизни. Это вовсе не так, как там.
- Разумеется. Война – ад, а родина – рай!
- Напишите это на плакате и ступайте на Белый Дом.
- Обязательно. Как только меня перестанет искать ФБР.
- Что вы сказали?
- Ничего. Расслабьтесь!
- Я сделаю вид, что не слышал. Только вот холодно становится.
- Выпить хотите?
- Не откажусь.
Спилет покопался в своём «багаже» и вручил товарищу алюминиевую кружку. А также извлёк на свет бутылку.
- Что за?..
- Виски. Не беспокойтесь, я не настолько глуп, чтобы травиться какой-нибудь дрянью.
- Тонкий намёк.
- Расслабьтесь! Всегда что-нибудь бывает впервые. Впервые принять наркотик, впервые выпить с новым другом...
- Вы мне не друг.
- Но вы согласились со мной пить! Можете не признаваться, но вы чувствуете благодарность и прониклись ко мне дружескими чувствами. Меня не обманешь, мой капитан.
- Хватит болтать, Спилет. Наливай уже.
Второй кружки в хозяйстве Гила не было, поэтому сам он выпил прямо из бутылки. Смит, не отрываясь, опрокинул в себя всю кружку.
- Капитан, вы что, спиться тут собрались?
- Ну так за рулём-то вы!.. Постойте! Так вы тоже выпили! Ах, я болван!
- А в чём дело?
- Я не позволю вам садиться за руль моей машины в нетрезвом виде.
- Очень мило! В этом случае вам придётся ночевать здесь.
- Приятная перспектива...
- Э-гей, не переживайте, я вам уступлю спальный мешок!
- Я посплю в машине.
- Нет уж! Если я позволю вам застудить ноги, мисс Бекки меня линчует. Вы спите в моей платке — и не будь я юный скаут с пятнадцатилетним стажем, если вы найдёте лучшее место для ночлега на этом берегу!
- А, так вот оно что. Вы, значит, не просто бродяга, но знаете, что делаете. А я было удивился, откуда вы умеете так ловко устанавливать палатку.
- Вот и договорились. Сейчас разведём костёр и сообразим ужин. Вы как, ещё держитесь на ногах?
- Смеётесь!.. Что вам нужно?
- Вы бы... а, ладно, схожу сам. Держите спички, вон там дрова, обеспечьте нас теплом. Готовить вы, конечно, не умеете, а вот что не умеете разводить костёр — не верю. Очаг у меня там.
Через полтора часа порядком опьяневший капитан почти что дремал в своём кресле, а Спилет ещё сидел на корточках возле костра и ворошил веткой тлеющие угли.
- Джордж! - позвал Гил. - Ты как?
- Опять ты обращаешься ко мне по имени? - пробурчал капитан. - Мы так не договаривались.
- Мы говорили только о том, что я вас не уважаю, и потому могу называть как хочу.
- А разве вы меня не уважаете, Спилет?
- Пф! А я думал, мы наконец-то станем общаться менее официально... Ладно, пора вас уложить спать, завтра вернёмся домой — и там будем рассуждать, за что я могу вас уважать или не уважать.
Снять капитана с коляски получилось довольно легко — он и не сопротивлялся нисколько, обнял Спилета за шею и только иногда усмехался каким-то своим мыслям, которые, тем не менее, не озвучивал.
Отнести его в палатку, закутать одеялом, уложить в спальный мешок — как пеленать ребёнка. Спилет достал тёплую куртку, завернулся в неё и буквально свалился рядом со своим гостем. Через минуту тишину на берегу нарушал только храп.
***
Спилет ещё раз ударил молотком мимо гвоздя.
- Два промаха на одно попадание, - заметил Пенкроф, работавший рядом, - вы теряете свою славу меткого охотника.
- Да уж, - журналист опустил молоток. - Я страшно хочу спать. Сколько суток мы уже?..
- Третья ночь пошла.
Спилет поднял взгляд на вулкан, слепивший глаза красноватым светом — при этом освещении можно было работать даже ночью, чем они и пользовались.
- Нужно поспать, дружище, нужно поспать, это не дело. Мы свалимся здесь замертво прежде, чем закончим. Вы как хотите, а я спать, завтра сделаю всё это втрое быстрее, чем сейчас.
- Верно, идите. Я ещё поработаю.
- Один?
- Мистер Смит ещё... Мистер Смит!
Они оглянулись. Инженер, опираясь о будущий бушприт, спал стоя.
- Только этого не хватало! Мы идём спать! - сказал Спилет и обнял друга за плечи. - Спать, Сайрес, спать, идёмте, уложу вас. Нельзя себя так выматывать. Мы успеем, обязательно успеем, только немного поспим.
- Идите, я закончу с этим и тоже отправлюсь спать, - сказал Пенкроф. - Я пока не хочу.
- Как знаете, дружище. Спокойной ночи.
Смит не открывал глаз. Он позволил отвести себя к палатке и уложить на одеяло.
- Спать, спать! - прошептал ещё раз Спилет.
Красный отблеск вулкана был последним, что Спилет видел, прежде чем закрыл глаза. Успел только услышать, как Сайрес во сне шепнул тихонько:
- Элайза!..
Инженеру Смиту снился дом.
***
- Дж... Джейн... Дженни!
Гил вскрикнул от неожиданности и рывком сел. Куртка упала с его плеч.
Джордж Смит вздохнул во сне и попытался перевернуться на другой бок, но ему помешало одеяло, в котором он ещё сильнее запутался.
Солнце ещё не встало, только-только показались над озером его первые красноватые лучи.
- Ну и сны! - вздохнул Спилет и вытер холодный пот со лба.
Гил вылез из палатки и тут же промочил ноги в траве, покрытой росой. Тогда он стянул футболку и упал ничком на траву. Роса освежила лицо и тело, сон отступил.
- Никогда больше не буду так напиваться... - прошептал Спилет. - Однако уже светает!
Он вскочил, отряхнулся и заглянул ещё в палатку. Смит тихонько бормотал во сне какие-то фразы, но разобрать можно было только одно слово: «Джейн».
- Ну ещё бы! - сказал себе Гил. - Если человек в здравом уме откажется добиваться расположения Бекки Хардинг — значит, его сердце безнадёжно занято.
Когда утром Джордж выпутался из одеяла и спального мешка и выполз из палатки, Гил сидел у очага и наигрывал на губной гармошке бодрый марш. Над очагом весело булькал котелок.
- Завтрак?
Спилет кивнул, не отрывая от губ гармоники, доиграл ещё пару фраз и, тряхнув головой, опустил инструмент и произнёс:
- Будем кормить вас натуральной пищей. Вода и рыба — из озера, некоторые приправы нашёл на берегу. Только соль куплена в городе.
- И вы всегда так питаетесь?
- Бывает хуже. Сегодня для вас постарался — нужно же вас доставить мисс Бекки в добром здравии. Как, кстати, у вас со здоровьем после вчерашнего?
- На удивление, вполне нормально. Выспался превосходно.
- Ноги не беспокоят?
Смит обнаружил, что спокойно стоит на ногах, даже не обращая на это внимания.
- Ничуть! - улыбнулся он.
- Если что - ваша коляска вон там, она, должно быть, уже высохла от росы. Машина тоже в целости, после завтрака доставлю вас с ней домой.
- А сами — назад?
- Нет, пожалуй, не сразу, - Спилет помешал поварёшкой в котелке. - Я хотел бы сходить в местный музей. Они берут плату за вход?
- Если только минимальную. Я не помню, я бывал там только мальчишкой.
- Вы не одолжите мне столько, сколько нужно на одно посещение? Понимаете, у меня сейчас не слишком хорошо с деньгами...
- Да, конечно. Более того, я сам схожу туда с вами.
- Это будет забавно!
- Я бы сказал, скорее, интересно.
~продолжение следует~
@темы: Смилет, фанфики, There But for Fortune, Гил Спилет
-
-
24.03.2011 в 16:06-
-
24.03.2011 в 18:01А что, портрет тоже там должен быть? На всякий случай советую спойлеры убрать под MORE
-
-
24.03.2011 в 20:27-
-
24.03.2011 в 20:36-
-
27.03.2011 в 20:47Как думаете, мой давний предок Спилет, о подвигах которого вы так красочно мне битый час рассказывали, мог так называть вашего давнего предка Сайреса Смита, о подвигах которого вы рассказывали часа на полтора дольше? вотэ та цитата просто шикарна. Вообще честно говоря люблю макси, но к сожалению в последнее время на них не везет. Нашла несколько фанфиков по любимой тематике, а авторы их почему-то забросилили. Вы то хоть не боросайте
-
-
27.03.2011 в 21:12-
-
20.10.2011 в 22:13Какой Спилет!
Очень понравилось! Было так интересно читать! Спасибо.)
-
-
20.10.2011 в 22:37Писать было тоже приятно - сложно не поддаться чарам Гила.)) Но Джордж тоже мне очень симпатичен.
только где крики "проды! хочу про музей, портрет и записную книжку"?
-
-
20.10.2011 в 22:50-
-
10.04.2015 в 02:49-
-
02.05.2015 в 00:58-
-
06.07.2015 в 10:20