Естественно, я не попала в число стипендиатов. А на самом деле я просто потеряла время, "упорствуя в своих действиях" . Мне нечего делать среди таких славных ребят, я - заурядность. Даже нормально знакомств новых не завела. Но вот глупых глупостей понаделала(( Что-то мне это дало - хотя бы заставило хоть попробовать взглянуть на себя со стороны - но вряд ли всё это к чему-то приведёт. Я и так знаю, что со стороны я неважно выгляжу во всех смыслах. Мне ещё очень много нужно работать над собой, чтобы стать человеком. Как вы меня такую вообще терпите, интересно? Я же жуткая зануда! (и эта запись - тому пример) У меня даже "странности" идиотские.
"Спилет, наливай!" (с) Это "Таинственный остров" 41-го года, примерно 0:53:47. Я раньше этой фразы здесь не слышала! И мне всё кажется, что это Сайрес воскликнул...
Конкурс на стипендию фонда Потанина. День второй. Плюсы: нас покормили достаточно обильным и вкусным обедом; и вообще было очень интересно и весело. Минусы: я зверски устала, у меня болит голова и мне всё равно никакого плюса к стипендии не будет(( А ещё и пары прогуляла. Сделанные Мари глупости: не заговорила с девушкой, которая прочла и узнала ник "Marie Paganel"; не ответила на несколько простых вопросов из игровой программы. Сделанные Мари "умности": она захватила с собой "Дядюшку Робинзона". После вкусного обеда было почитать исключительно приятно! Да и после трудного дня, свалившись на диван - невероятно приятно! *Мари отчаянно хочет на ручки к Гарри Клифтону*
Размышления о том, как здорово было бы собрать фандом на реальной встрече. Вечер второй. Друзья, я знаю, многие сталкивались с проблемой: среди друзей и знакомых не с кем поговорить о Верне, обсудить фанфикшен, посмотреть вместе экранизации... Но нас всё-таки достаточно много! Так вот: а не пора ли нам устраивать встречи в реале? В связи с этим вопрос: кто сможет взять на себя составление объявлений, размещение этих объявлений, сбор информации: а, собственно, какова "география" нашего маленького фандома и нашего большого сообщества любителей Верна? (нашего - я подразумеваю русскоязычный фандом). Я считаю, в первую очередь нужно как-то более чётко определиться географически - возможно, мы ближе, чем думаем, и в вашем городе вы найдёте компанию "себе подобных" фанатов или любителей Верна. Все мы осознаём, что за виртуальным знакомым скрывается вполне реальное лицо, но вот обидно - оно (лицо это) живёт себе где-то за тридевять земель и ему нельзя пожать руку - что, вообще говоря, грустно. В принципе, карты ваш покорный слуга может взять на себя - даром ли я Паганель! Только вот со статистикой и базами данных у меня пока не очень - ну, это поправимо!
Спасибо всем, кто искренне поругал меня сегодня - может быть, только из-за этого я попала в сотню "счастливчиков", которые прошли на второй тур. Так что завтра придётся вам меня ругать весь день. Мне страшно, правда. Но когда я шла сегодня на конкурс, то твердила про себя всё то же: "Не нуждаюсь в надеждах". И в успехе всё ещё - не нуждаюсь. Но буду упорствовать - как же иначе? Деньги нужны, но нужны они не на кусок хлеба - на хлеб, даже с маслом, мне хватит и повышенной академической стипендии. Они нужны на книги, на сканер, на Интернет, на постеры с Надаром, на рамку для портрета Верна, на фанфикшен (время - деньги!) - на себя, наконец! И кроме того: помимо хлеба с маслом мне как-то хочется и мяса иной раз поесть, и рыбы, и чего-нибудь такого экзотического в стиле жюльверновских героев... Интересно, а в качестве "организаторских способностей" считается способность поднять на ноги целый, хотя и маленький фандом - собственно, чем я сейчас и занимаюсь?..
Одно очень обидно: завтра пропускаю первую лекцию по экономике и спецкурс по издательской системе LaTeХ Шансов получить эту стипендию у меня всё равно нет.
Если бы ваша жизнь была фильмом, какой бы в этом фильме был саундтрек? Собственно, утащен у Darth Summus. Поскольку флэшмоб интересный - буду комментировать каждый пункт!)
Что делать: 1. Открываем плеер или плэйлист (а я включила магнитофон). 2. Включаем перемешивание, play. Далее - next. На каждый вопрос, указанный ниже, ответом будет название выпавшей песни. 3. Не жульничать =)
1. Опенинг: Сергей и Татьяна Никитины - Весеннее танго. "Вот идёт по свету человек-чудак..." В тему!
2. Пробуждение: ABBA - Me And Bobby And Bobby's Brother. Да-а, где вы, детские годы!.. Но пробуждаться под такую песенку приятно и весело)) читать дальше 3. Первый день на работе: Одно из заседаний Клуба Знаменитых Капитанов. Вау! Приключения в горах, лавина, падение в пропасть, мужество перед лицом отчаяния! Замечательная компания, новые друзья, интересные рассказы, чудесное спасение! Я уже хочу на такую работу!
4. Влюблённость: Peter, Paul & Mary - The Times They Are A Changin' (live) Всё меняется. И Мари когда-нибудь влюбится)
5. Сражения: Peter, Paul & Mary - This Land Is Your Land Я буду сражаться за США?!
6. Неприятности: "Ангел-хранитель" из х/ф "Мушкетёры 20 лет спустя". Да! "И всё обойдётся, и кончится всё хорошо!"
7. Корпоративная вечеринка: Peter, Paul & Mary - If I Had a Hammer (single version) Ничего себе у нас вечеринка! "Well I got a hammer, And I got a bell, And I got a song to sing, all over this land..." Отрываемся на всю катушку!
8. Жизнь прекрасна: ABBA - She's My Kind Of Girl Интересно, найдётся такой человек, которому станет нужна чудачка Мари Паганель именно как девушка?.. Вот найдётся - и жизнь будет прекрасна))
9. Погоня: Леонид Утесов - Песенка военного корреспондента Я буду гоняться за военным корреспондентом или за кем-то другим вместе с военным корреспондентом? "От Москвы до Бреста нет такого места, где бы не скитались мы в пыли..."
10. Ретроспектива: Phil Ochs - Bound for Glory Я зря подумала, что магнитофон забыл про Окса. Можно сказать, он вовремя.
11. Счастливая свадьба: Peter, Paul & Mary - Don't Laugh at Me О, Господи!.. кто ж мужем-то будет?! В любом случае - не смейтесь над нами, ладно? Или кто музыку подбирал - не знает английского?..
12. Финальная битва: Peter, Paul & Mary - Early in the Morning Да, сражаться я буду всё время под песни в их исполнении.
13. Сцена смерти: Опять КЗК. А ведь в этом выпуске барон Мюнхгаузен играет, можно сказать, главную роль...
14. Похоронная мелодия: "Вы слушали радиоспектакль "Таинственный остров" по одноимённому роману Жюля Верна..." У меня даже слов нет!
15. Эндинг: Phil Ochs - I Ain't Marching Anymore Он снова вовремя) Можно сказать, подвёл мораль.
Бонус: сразу следом заиграла романтическая-грустная песня: Phil Ochs - Highwayman. Ну и хорошо, что она в список не попала - мне не очень нравится её слушать. Уж очень грустная. Зато вовремя отключила "перемешивание" - как раз за ней идёт любимая моя "Power and the Glory".
Друзья мои, ругайте меня завтра после 14.00 по Москве! Я иду на важный конкурс претендовать на достаточно высокую стипендию. Нет, я не надеюсь на успех - вы же знаете. Просто всегда найдётся, за что меня поругать - почему бы не сделать это именно 27 сентября в 14.00!
А теперь я, вместо того, чтобы подавать всем плохой пример, сидя в Сети, пойду подам хороший, занявшись чем-нибудь полезным для здоровья. Всем удачи!
Мари вчера вместо традиционного просмотра "ТО" смотрела "Того самого Мюнхгаузена". В результате без разнообразных экранизаций "ТО" всё же не обошлось... В общем, очередной капсо-кроссовер под рубрикой "трава жюльверновка".
" - ...Так вот, доктор, в такую-то погоду мы, как образно выражается почтенный Степан Ильич, жарили самым полным ходом, какой только мог дать влюбленный в свою машину Игнатий Николаевич... А он, вы знаете, постоит за честь своей машины. - Подшипники даже сильно нагревались тогда... Я пустил машину вовсю!.. Вы приказали! - конфузливо проговорил старший механик. - Так долго ли было до греха, доктор? - продолжал капитан. - И у нас по борту прошло судно... Помните, Степан Ильич? Если бы мы не услышали вовремя колокола... какая-нибудь минута разницы, не успей мы крикнуть рулевым положить руль на борт, было бы столкновение... Правила предписывают в таком тумане идти самым тихим ходом... А я между тем шел самым полным... Как видите, полный состав преступления с известной точки зрения. - Но мы спешили на помощь "Забияке"! - горячо заметил доктор. - Положим, спешили, но ведь могло случиться и так, что вместо одного погибшего судна было бы два... Могло ведь случиться? - Могло. - И если стать на эту точку зрения, то я должен бы не спешить на помощь товарищу, а думать о собственном благополучии. Многие адмиралы одобрили бы такое благоразумие, тем более что и правила его предписывают... Но все вы, господа, конечно, поступили бы точно так, как и я, и наплевали бы на правила, а торопились бы на помощь бедствующему судну, не думая о том, что скажет начальство, хотя бы вы знали, что оно и отдаст вас под суд... " (с) К.М.Станюкович, "Вокруг света на "Коршуне"". У меня одной чёткая ассоциация с ST TOS?..
Да, к слову - сегодня между английским и спецкурсом дочитала я эту книгу. Капитан Василий Фёдорович восхитителен!
Откликнитесь, добрые люди, которые читали "Как дела в Канзасе"! Я хочу перед вами извиниться за то, что перепутала запад с востоком. Мне стыдно. Правда. Надо срочно искать гамму.
ТВ и МС - не старославянский, но сегодня я, устроившись за задней партой, успела набросать вот это нечто: Тема: "Спасение утопающих - дело рук капитана Немо" Конечно, с артом Анны оно не сравнится. Нехороша композиция, совсем нет перспективы, Смит некрасивый и т.д., но пока хотя бы так. Год назад мне и такой рисунок показался бы чудом. Практика - путь к совершенству (и у меня впервые получился сносный летящий воздушный шар и человеческая рука). Сфотографировано сразу после лекции на мобильный телефон - пока дневного света было достаточно.
Снова группа о XIX веке чудит: тык! Два человека, конечно, не показатель, но я там какая-то лишняя, в этой группе, правда? Предложить, что ли, сделать опрос: "Что вы считаете важным событием XIX века? а) Отечественную войну 12-го года; б) что-то другое".
Пересмотрела вчерашнюю запись и подумала: я ведь так много книг читаю одновременно! Вот хотя бы примерный список: 1. "Таинственный остров" - ну, вы знаете... 2. "Вокруг света на "Коршуне"" Станюковича - дочитываю. А то весной начала, взахлёб прочитала до второй части, а потом что-то забросила. 3. "Швейцарский Робинзон" - в процессе. Сложно запомнить все имена, упомянутые в тексте, особенно многочисленных домашних животных. Но книга очень нравится, так что у меня ещё впереди "Вторая родина". 4. "Вокруг Луны". Вытаскивала с полки иллюстрацию посмотреть, зачиталась. Сегодня мой фаворит среди тамошних героев - Импи. Он такой умный, смелый и практичный! И он помогает мне мириться с "Уравнениями Математической Физики". 5. Александр Александрович Бушков "Неизвестная война. Тайная история США". См. предыдущую запись. Читаю в электронном виде. 6. Том американской поэзии. Там есть стихи Лонгфелло, Уитмена и Эмили Дикинсон. Первого я пропустила, а вот двух остальных читаю с удовольствием! 7. Ну как я могла забыть! "Человек с Луны" - дневники, статьи и письма Николая Николаевича Миклухо-Маклая. Отличное чтиво для Мари Паганель! 8. Вот кстати о паганелях. "Детей капитана Гранта" взялась перечитывать. Перевод И. Петрова, издание 51-го года - мне его недавно прислали из Петербурга. ("...недавно прислали из Петербурга..." Красиво звучит, не находите?)
Вот, пожалуй, те книги, о которых я могу смело сказать: я их читаю. Как думаете: это нормально, что их так много? В любом случае, если кто-то думает, что количество их меня отвлекает и я не могу уделить каждой книге должного внимания, то он заблуждается. Я, наверное, могу рассказать о каждой из книг, вполне отделяя их сюжеты друг от друга. Правда, я имена героев плохо запоминаю - но это зависит от количества перечитываний, а не от количества читаемых книг.
Нет, я понимаю рекламу с вопрос "разбираетесь ли вы в стрелковом оружии?" (каюсь, упоминала), с губными гармошками (кстати, надо завтра утром не забыть поиграть), всякие эти "угадай фигуру" и "куда она крутится" или "выиграй незамысловатую игру". И даже "как похудеть". Но скажите, с какой стати мне предлагают узнать "Кто твой мужчина из "Сумерек""? читать дальшеИ показывают двух каких-то странных юношей, на мужчин как-то не тянущих - молоды слишком, мужчинами я считаю людей постарше. А так - парни как парни. Почему не "Кто твой мужчина из "Таинственного острова""? Кто вообще такие эти Эдвард и Джейкоб и чем, скажите, чем они лучше Сайреса и Спилета, Филеаса Фогга и капитана Гаттераса, капитана Немо и Мишеля Ардана, Роберта Гранта и Дика Сэнда - ну чем?! Люди, я вам поражаюсь! Правда, что от них кто-то фанатеет? М-да, надо срочно проводить пропаганду Верна во всепланетных масштабах! Я уже начала её проводить. Вот, скажем, сегодня одногруппница, которой я передала на днях распечатанную копию "Правь морями", порадовала: "Маша, ты меня поразила!" Надо кому-нибудь ещё дать почитать - не корысти ради, а только во имя прославления Верна и его бессмертных произведений.
об одной книжкеУтром, кстати, начала читать Бушкова "Неизвестная война. Тайная история США" - а то что-то как раз её обсуждать начали в соответствующей группе ВКонтакте. Не понравилось очень. Во-первых, дяденька (да-да, именно не джентльмен, какого я ожидала увидеть, а этакий обычный и потому скучный дядя) вдруг ни с того ни с сего пытается ломать одни стереотипы и сразу же создавать другие. Во-вторых, пролистав много страниц (читала с телефона, когда ездила за учебниками), я так и не добралась даже до 12 апреля, не то что до войны на Миссисипи. Скучно. Этот милый дядя начал мне (читателю) открывать вдруг "невиданные тайны", снабжая их многозначительными многоточиями. Смешно даже: так много многоточий! И все такие многозначительные... Но этого дяденьку я не могу послать читать Верна, ибо - не поверите! - он его уже читал! "Пятнадцатилетнего капитана" упомянул, гад. И "Волшебника Изумрудного Города", думаю, будет - там есть глава о Канзасе. Дважды гад. Если он упомянет ещё вторую главу "ТО" - будет трижды гад, и я буду знать, кого представлять южанином-гадом в своих фиках! А то мне как раз не хватает такого колоритного Очень Отрицательного южанина. Я всё-таки полистаю ещё немножко, чтобы было над чем посмеяться. О Канзасе вот будет. И должно ещё быть о нашем славном генерале Гранте - никак без этого нельзя! Никак! Ой, этот дяденька пороется в грязном белье у победителя этой войны - иначе же неинтересно! А, вот, открыла книжку и даже сразу нашла! Цитирую: "Друг друга они обожали (без малейшего гомосексуального подтекста, чего не было, того не было). Шерман говаривал: «Генерал Грант – это великий генерал. Я его хорошо знаю. Он защищал меня, когда я был сумасшедшим, а я защищал его, когда он был пьян»". Вот так. Все, кто раскатал губу на RPS - быстро скатывайте назад. Дядя сказал "не было" - значит не было! Дядя кучу литературы перелопатил: если бы было, он бы не упустил возможности это преподнести так, что все слэшеры бы ахнули и толпой кинулись писать фики с этим пейрингом и снимать с ним фильмы! Но вопрос в том, почему дядя это упомянул?! Если бы у него не было такого даже в мыслях - не сказал бы! Значит, что-то было... (да-да-да, я тоже умею ставить многозначительные многоточия!) Как он вообще мог додуматься до такого пейринга - я ума не приложу! P.S. "...А что на деле? А на деле все выглядело следующим образом: парижская чернь, состоявшая главным образом из всевозможных уголовников, под руководством кучки патологических садистов (и примкнувших к ним «революционеров» чуть ли не со всей Европы) захватила столицу Франции и ухитрилась продержаться семьдесят два дня" (с). Сдаётся мне, кто-то сейчас серьёзно оскорбил одного из любимых мной писателей! Быть дяде теперь не только гадом-южанином из Ричмонда, но и гадом-немцем из Штальштадта! P.P.S. Паганеля он знает тоже. Но употребляет это имя как-то совершенно неуважительно! P.P.P.S. Я всё-таки почитаю это, пока меня не затошнит в конце концов от этих его многоточий. Хоть посмеюсь. Может, он когда-нибудь тоже меня почитает (нет, а вдруг?!) Пусть тоже посмеётся, мне не жалко! Искренне Ваша, северянка (в данный момент проживает на 61 градусе 47 минуте северной широты) Мари Паганель.
Совсем-совсем постскриптум: А ведь я вставила рассуждение об этой книге в один пост с замечанием о "Сумерках". Ха.
Снова иллюстрация, снова к "Солдатикам", но такая неказистая - да ещё на клетчатом листе и абы как сфотографированная - что не буду присоединять к фику. "...Заметьте, если вы упадёте здесь – никто из этих южных снобов и близко к вам не подойдёт, чтобы помочь".
А следующий рисунок сфотографирован раньше, но всё не доходили руки с фотоаппарата на компьютер перекинуть. Это Герберт такой, каким он был в моих первых фиках, неловко себя чувствующий в "цивилизованной" одежде.
@музыка:
Phil Ochs - Is There Anybody Here?
@настроение:
устала зверски - не потому, что много трудилась, а потому, что мало ела
Название: Солдатики. Автор:Marie Paganel Бета:Anna_Dreamer Рейтинг: G Жанр: драма Герои: семья Сайреса Смита. Отказ: герои принадлежат Жюлю Верну, Война Севера и Юга – американской истории. Саммари: О солдатах деревянных и обычных. Предупреждения: AU и OOC. Комментарии: 1. Получилось длинно и немного занудно. В стиле «моего первого фанфика» и «Семерых отцов». 2. Текст снабжён иллюстрациями: одна - от автора, другая - от беты. 3. Я не устаю благодарить Анну за мужественную борьбу с лишними запятыми и прочими ошибками. И за иллюстрации - спасибо!!
Солдатики
***
В детстве Марк Смит часто развлекался тем, что мастерил деревянных солдатиков. Его младшие братья, Роберт и Джон, всегда с удовольствием играли в полководцев деревянных войск, а сестрёнка Белл принимала деревянных офицеров в качестве женихов для своих кукол. читать дальшеОтец дал сыну краски и помог раскрасить первого солдата. Потом Марк делал всё сам и иногда просил у отца инструменты для тонкой работы, чтобы сделать для своих армий маленькие деревянные шпаги, ружья, пистолеты. Мама же сшила «парадную форму» для тех избранных, которые приглашались «на чашечку чая к благородным девицам пансиона Аннабелл Смит». Форма была двух цветов: синяя и красная. «На чашечку чая» приглашались только те, кто был в синей форме, они же и побеждали в большинстве «сражений». Красные мундиры не были в почёте у братьев и сестры Смит. Но детство не может длиться вечно. Марк и Роберт вскоре перестали играть в игрушки и стали помогать отцу в работе и матери по дому, Джон стал больше интересоваться книгами, чем играми, а Белл убегала играть с подружками в дочки-матери, пеленая кукол-дочек и забыв их «женихов». Мама сложила солдатиков в ящичек и убрала на чердак. Вскоре началась война. Настоящая война, не понарошку. Большая война, не маленькая. И отец ушёл на запад. Воевать. Марк, оставшийся старшим мужчиной в доме, понимал, что удрать на фронт ему никак нельзя: маму и младших братьев и сестру он оставить не мог. Но юноша твёрдо решил, что как только дождётся своего восемнадцатого дня рождения, так сразу, если война ещё не закончится, поступит волонтёром в армию. Тогда, рассуждал Марк, уже подрастут Роберт и Джон, а мамина боль от разлуки притупится немного. А пока Марк вместе с братьями жадно впитывал каждую строчку газетных заметок о том, что происходит на западном фронте. Падьюка, Белмонт, Шайло... - Где это? – спросила однажды Белл, не разбиравшаяся в географии. - Сейчас посмотрим! – сказала мама. – Идёмте в кабинет. Отцовский кабинет мама и верный Наб тщательно охраняли от любых изменений, казалось, запрещая туда вход времени. Их стараниями здесь всё выглядело так, словно отец только что вышел, отвлёкшись на минуту от работы, и вот-вот вернётся. Карандаши, готовальня, папка с чертежами на краю стола, раскрытая книга на подлокотнике кресла, книги на полке в том самом порядке, в котором их всегда расставлял отец... и карта, большая карта Соединённых Штатов, разложенная на столе. Эту карту отец чертил сам, от руки, почти по памяти, лишь изредка заглядывая в атлас и ворча под нос, что атлас железных дорог устарел и пора бы издать новый. Но по сравнению с этой картой любой атлас казался бы устаревшим – на неё раньше всех в стране наносились все проложенные по Штатам телеграфные провода, мощёные или железные дороги федерального значения.
***
- Лейтенант Смит, откуда вы знали об этой дороге, утопленной на два фута в землю? Её не было на картах штаба. - Вините в том разведку, сэр. Я знаю эту местность не хуже, чем знают южане. - Вы – местный житель? - Я инженер, сэр. Я прокладывал железную дорогу, которая проходит теперь в полумиле отсюда, и хорошо изучил окрестности. Прежде та дорога была важна не только для местных жителей, но и для путешественников, а теперь, за ненадобностью, стёрта с карт – ею никто не пользуется после постройки железнодорожных путей. - Вот как? - Именно так, сэр. Тянется она вдоль кромки леса, заметить издалека её сложно. Я отвёл туда всё, что осталось от нашего полка. Если бы я подчинился приказу, то мы бы остались на открытом месте, незащищённые от пуль и картечи... Сэр. - А вы не желали умереть за всё, за что воюете? - Мой генерал, я предпочту за всё это жить.
***
Мама своими руками бережно убрала всё лишнее со стола и лишь тогда подпустила к карте детей. Марк, знавший географию лучше всех, указал все названия, о которых столько говорили в газетах, а также примерно провёл рукой линию там, где, как можно было судить по новостям, сейчас проходила граница между армиями Севера и Юга. Белла провела пальчиком по этой невидимой линии, следуя за пальцем брата, и сказала: - Может быть, мы отметим её? - Нет! – воскликнул Джон. – Я знаю способ лучше! Подождите! Он сорвался с места и через некоторое время прибежал обратно, громыхая ящиком со старыми игрушками. Все поняли его идею. Солдатики были извлечены на свет божий, очищены от пыли и расставлены по карте: красные – на юге, синие – на севере. Усатый офицер в немного подпортившейся от сырости, но всё ещё нарядной форме, со шпагой на боку, встал на караул на берегу Теннеси, рядом с Коринфом. Напротив него расположился лагерем, подпирая кулаком красный бок, немного кривоватый «красномундирщик». - Неправильный цвет! - заметил Роберт. – Давайте мы их перекрасим! - Хорошо, - согласился Марк. – Ради достоверности я все красные мундиры закрашу серым. Будем переставлять солдатиков всякий раз, когда узнаем что-нибудь новое. Мама, можно? - Да, конечно. Так мы всегда будем знать, где ваш отец. Белл взобралась на стул и повернула деревянного офицера к себе лицом, и он словно бы нарочно отвернулся от своего противника. Намеченные чёрными точками глаза его уставились на какую-то точку на карте. Марк встал рядом с сестрой и ещё чуть-чуть повернул офицера: - Пусть смотрит на нас, - юноша указал место на карте: - Вот здесь наш дом, Белл, где мы сейчас находимся.
***
- …таково положение сейчас. Вы согласны со мной, мистер Смит? ...Полковник Смит, вы слышите? - А?.. Простите, генерал. Я согласен и приступлю к выполнению вашего приказа немедленно. - Мистер Смит, вам всё же лучше поспать. Завтра будет тяжёлый день для нас, поэтому желаю всем спокойной ночи. Господа, вы свободны. Полковник, прошу вас, отдохните сегодня, а завтра не позволяйте себе так отвлекаться; вы нужны нам собранным и деятельным, как обычно. - Да, мой генерал. Разрешите идти? - Ступайте.
***
Марк выполнил обещание, и за неделю все красные мундиры деревянных солдат стали серыми. Теперь заметки о военных действиях, тщательно вырезаемые Джоном из газет, хранились в ящике отцовского стола, чтобы быть рядом с картой. А на карте шла своя война, игрушечная. Синие солдатики, сначала то пятившиеся, то неуверенно шагавшие вперёд на сантиметр-другой, однажды всё же собрались и равномерно пошли в наступление. То и дело в ящик ложились длинные списки погибших. Виксберг, Чаттануга, Глушь… Дети часами могли стоять у карты, разглядывая землю, которую орошала кровь настоящих, не деревянных солдат. Вирджиния. После той страшной битвы в Глуши, когда погибли тысячи и долго, долго не было известий об отце, мама швырнула ни в чём не повинного деревянного солдата в угол и упала на пол, рыдая. Белл ревела в голос. Марк, глотавший слёзы, заставил свой голос не дрожать и строго приказал братьям не распускать нюни и успокоить сестру, а сам увёл мать в спальню и уложил спать, напоив снотворным. После Наб нашёл на полу солдатика, привинтил ему на место отломавшуюся руку и поставил обратно на карту. Солдатик уставился в пространство. Белла снова повернула его так, чтобы он смотрел в сторону Массачусетса.
***
- Полковник, полковник, скорее!.. - По правому флангу наступление… - речь прерывает кашель, - провалилось.... - Знаю, знаю! Вы ранены? Но вставайте же, не то... - Пожар в лесу!.. - Да! Идёмте. Ещё нужно спасти раненых. - Вы правы. Скорее! - Всё в дыму… - Неважно. Оставьте, я могу идти сам. Помогите кому-нибудь ещё. И... спасибо. - Пожалуйста, полковник. Спешите на свой пост, а я поспешу туда, где нужен я! Не заблудитесь! Прощайте! - Прощайте!
***
Через три дня пришло письмо. Мама снова рыдала, но уже от счастья. - Он жив, он жив! – кричали все. Допоздна горели свечи в кабинете. Солдатики снова все стояли в строю, и лишь серых становилось всё меньше – они по мере необходимости беспощадно убирались в ящик. А однажды – о, чудо, чудо и радость! – отец приехал в отпуск на Рождество. Санта Клаус не мог придумать лучшего подарка, чем на своих санях подвезти до дома полковника Смита. И в это Рождество даже Марк снова поверил в Санту! О путешествии на санях рождественского волшебника отец рассказывал долго. О войне он говорить не стал. Впрочем, между делом спросил и о развязанной его сыновьями «игрушечной войне», о которой ему уже давно рассказали в письмах. Белла со смехом повела отца за руку в кабинет, где стояли на карте солдатики. Полковник замер, увидев разложенную на столе карту, и резко отвернулся со словами: - Довольно, - сказал он. – Завтра сможем ещё поговорить. Дети, вам пора спать. Хотя дети, особенно старшие, надеялись провести с отцом всю ночь, мама сказала, что ему нужно отдохнуть с дороги, и все послушно разошлись по спальням. Отец, несмотря на усталость, даже поднял маму на руки, чтобы ей не пришлось переступать порога.
***
- Сайрес, что с тобой? - Милая моя!.. Я за эти три года видел столько... - Мой бедный!.. - Прошу тебя, не отпускай от себя мальчишек! Не дай Марку и Роберту сбежать на фронт! Не позволяй им сделать эту глупость! - Ну, конечно же. Мой бедный, что же ты пережил!.. Забудь, забудь об этом хотя бы на час! Всё будет хорошо. Главное – ты жив! Ты с нами! Ты со мной! - Родная моя...
***
Через два дня отец уехал. Мама снова плакала. Марк считал дни до своего восемнадцатилетия, Роберт и Джон переставляли солдатиков, а Белл… а Белл просто росла. Все они подросли за те годы, пока была война. У Марка, черноволосого, как отец, стали расти усы. Роберт, на удивление, ему больше ни в чём не завидовал, но сам начал более прилежно относиться к работе и учёбе. Джон стал серьёзным юношей, он уже приступил к изучению отцовской библиотеки. Белла похудела, ростом вдруг оказалась выше Джона, стала капризничать из-за нарядов и часто без нужды смотреться в зеркало. Отец писал, что приехать не может, но всем сердцем рвётся домой. Джон читал маме его письма и заметки из газет, а Марк часто приходил, чтобы с мамой посидеть и помолчать. Мама всегда любила старшего сына больше остальных детей – младшие считали, это потому, что Марк похож на отца, ведь они брата тоже любили за это сходство. Марк уже был уверен, что через несколько месяцев сможет покинуть семью, оставив дом на маму и Роберта... Но тут пришла весть. Отец был ранен. И попал в плен. Белла плакала. Марк смертельно побледнел. Джон выронил письмо. Роберт застыл на месте, глядя перед собой пустым взглядом. Мама, помолчав, сказала: - Не отчаивайтесь. Главное – он жив... Да, он жив. - Но ранен! – воскликнул Марк. – Мы не знаем даже, опасна ли его рана! Может быть, он там... один... умирает, а мы... Мама! Я поеду к отцу! Я проберусь к нему, чего бы это ни стоило, и помогу ему! - Нет, нет... сынок мой... Марк упал перед матерью на колени. - Мама, я должен спасти твоего мужа и своего отца! Если не я, то кто будет ухаживать за ним, раненым? Кто поддержит его в трудные дни плена? Я должен быть с ним рядом теперь! Мама! Мне почти восемнадцать, я здоров и силён! Я приду на помощь отцу! - Нет, нет!.. Когда вошёл Наб, миссис Смит обнимала старшего сына, а слёзы из её глаз падали на его лицо. Белла ревела, уткнувшись в оцепеневшего Роберта. Джон с полными слёз глазами смотрел на упавшее письмо, но не наклонялся, чтобы поднять его. Наб, узнав всё, сказал, что не позволит «массе Марку» покинуть семью, а сам он, Наб, пойдёт и поможет мистеру Смиту. Негру это проще сделать. Миссис Смит и дети могут положиться на него – он найдёт мистера Сайреса, принесёт ему вести о любимых и тем самым, конечно, возвратит его к жизни. Ведь мистер Сайрес так любит свою супругу и детей! Марк посмотрел на мать, на братьев, на плачущую сестру... - Отправляйся, Наб. Да поможет тебе Бог.
***
- Полковник... Полковник! Мистер! Вы в порядке? - Да... Кто вы? - Вы так бледны – вы не ранены? Вам не нужна помощь? - Нет. - Извините. Я Спилет, военный корреспондент «Нью-Йорк Геральд». Здесь в плену – полагаю, как и вы... Заметьте, если вы упадёте здесь – никто из этих южных снобов и близко к вам не подойдёт, чтобы помочь. Вы опрометчиво поступили, что вышли на улицу в таком состоянии. Обопритесь о мою руку, пока ещё стоите на ногах. - Но я не собирался падать, – раздражённо, – я лишь задумался. - Что ж, у пленника всегда есть над чем раздумывать. Но в вашем случае о побеге думать рановато. - Да, - рассеянный кивок. – Думать… хотя бы о близких, которых, вероятно, никогда… больше… не… - Полковник! Полковник!.. Хм. И что, интересно, мне делать с военнопленным офицером армии Гранта, который потерял сознание прямо на улице Ричмонда? Тяжёлый, чёрт!.. Однако ему повезло, что я оказался рядом. Интересно, повезло ли при этом мне?
***
Солдатик остановился, попирая ногами штат Вирджиния. Аппоматтокс. Война закончена. Значит, скоро можно будет убрать солдатиков, всех до единого, обратно на чердак?.. Неделя после победы. Две недели. Месяц. Ничего: ни письма, ни телеграммы, ни заметки в газете. Два месяца. Лето в разгаре. Ни слова, ни строчки. Осень. Белл в шутку упрашивает игрушечного генерала: «Прошу тебя, славный мистер Грант, освободи нашего папу от службы и отправь домой!» Мама пишет похожее письмо генералу настоящему. Вскоре приходит ответ. Потом Марк сам съездит в Ричмонд, чтобы разузнать всё подробнее, но не узнаёт ничего нового. Воздушный шар, который унесён ураганом. Ветер был северо-западный. Больше ничего не известно. Зима. Возвращается домой Марк уже восемнадцатилетним. Роберту шестнадцать лет. Джону – тринадцать. Белл скоро исполнится двенадцать. Мама не верит в гибель отца. Зимой она ждёт. Когда приходит весна, её вера возрождается с новой силой. - Отец скоро вернётся! – говорит она. – Он где-то там, в пути. Наб поможет ему добраться до дома! Весна заканчивается. Прошло больше года. Вдова Линкольна, говорят, сошла с ума. Мама... ждёт. - Марк, не отец ли то идёт? - Нет, мама. Нет, моя дорогая. Он не придёт. - Нет, неправда! Он скоро вернётся. - Мама!.. - Тише! Шаги – слышишь? Не он ли это? - Мама... Летом вызывали врача. Он посоветовал больной покой и постоянный уход. Помешательство мамы было тихим, она всего лишь как будто потеряла счёт времени. Для неё теперь всегда был апрель 1865-го года. Деревянный солдатик стоял на карте, глядя чёрными глазками-точками куда-то в юго-восточном направлении.
***
- Сайрес, над чем вы так задумались? Делайте ход или не делайте – вам всё равно мат в три хода. - Что?.. - Ах, дорогой Сайрес, выйдите из задумчивости и поставьте офицера на доску. Вы проиграли. Он вам не поможет. - А... Простите, Спилет, я задумался о другом. - О чём же вы задумались, позвольте спросить, глядя на шахматного офицера, которого держите в руке? - О солдатике. О деревянном солдатике, мой дорогой Спилет. - Неужели? О том, как в детстве играли в солдатиков? - Нет. Мои дети играли в солдатиков в детстве. Теперь, верно, уже не играют. - О, я не знал... - Не извиняйтесь. Я знаю, они думают, что я мёртв, но... – усмешка, - что мне с того сейчас? - Я думаю, ваша семья верит, что вы живы. Любящим подсказывают сердца. Ведь вы уверены, что с ними всё хорошо? – улыбка. - Значит, так оно и есть. - Что ж, я вам верю, дорогой Спилет. Да, да, с ними всё хорошо! - И прекрасно. Ну что, мы заканчиваем партию? Вы придумали наконец свой ход? - Мой ход вот таков. Вам шах и мат. Спасибо за игру.
***
Марк и Роберт работали на ферме, чтобы семья могла жить. Джон учился и смотрел за домом – в пятнадцать лет он уже разобрался в чертежах отца и понемногу пытался продолжить его дело. Белл, сделавшаяся сиделкой матери, росла и хорошела день за днём. Однажды Джон поблагодарил братьев за всё, что они для него сделали, поцеловал мать и сестру и уехал на Запад, работать. Сначала вестей не было, потом стали приходить письма, а вскоре и деньги – небольшие, но всё же помогавшие осиротевшей семье. К семнадцати годам младший из братьев Смит уже был умелым рабочим и совершенно самостоятельным человеком. Роберт больше увлекался не научной литературой, а всевозможными приключенческими книгами. Он вёл подробный дневник и довольно художественно описал всё, что случилось с его семьёй во время войны. Белл в пятнадцать стала красивой девушкой, одной из красивейших в штате. Черноволосая, темноглазая, с ровными чертами лица и добрым взглядом – она, как и Марк, очень походила на отца. Братья, гордясь своей младшей сестрёнкой, начали подыскивать ей подходящую партию. Марк, на которого в юности свалилась ответственность за всю семью, к двадцати двум годам стал настоящим мужчиной. Он был, как и братья, самоучкой, не получал специального образования, но многое знал и умел – ему больше всех довелось провести с отцом и научиться у него. Марк был достоин своего положения старшего. Братья и сестра обожали его и едва не боготворили. А мама… ждала. Она приходила в кабинет своего супруга, где теперь работали иногда сыновья, и смотрела на карту, разложенную на столе. Эту карту никто не трогал уже четыре года, как и стоявшего на ней последнего солдатика в синей «парадной» форме. Солдатик, карта, пачка писем и газетных вырезок – вот и всё, что осталось от той войны. Да ещё фотография отца, висевшая над кроватью матери. Мама всё думала о чём-то своём и при каждом постороннем шуме выглядывала в окно и спрашивала Марка или Белл, не идёт ли то отец. Отвечали дети привычным «нет».
Тем самым апрельским вечером Марк, мама и Белл сидели на террасе, а Роберт, единственный курильщик в семье, вышел побродить с трубкой в зубах вокруг дома. Белл вышивала, мама вязала. Марк читал вслух. Вечер этот так и остался для них Тем Самым. Джон должен был приехать не скоро, но прислал вчера телеграмму, что получил поистине невероятную весть и спешит вернуться домой. Джон должен был привезти газеты и несколько вещей, которые просила купить в городе Белл. Марк, Роберт и Белл ждали Джона. Мама ждала своего супруга. - Марк, дитя моё, взгляни, кто там идёт? Какие-то люди. Нет ли среди них отца? - Нет, мама, это, наверное, соседи. Сейчас увидим, не идёт ли с ними Джон. - Нет, нет – взгляни! Кто там идёт? Не отец ли? - Мама, милая, успокойся, - Марк отложил книгу и взял мать за руки. – Ты устала? Идём в дом, подождём отца там. Идём, родная. - Смотри, Марк, смотри! Не на меня, туда! - Мамочка! – Белла бросилась успокаивать бедняжку. – Тише, тише!.. Но мама не позволила детям увлечь её с террасы. Она властным жестом отстранила от себя сына и дочь и торопливо вышла на крыльцо, опираясь о перила. Люди, что шли к их дому, ускорили шаг. Двое из них уже почти бежали, и остроглазый Роберт вскоре, подойдя к матери, сказал: - Это Джон! Ну и спешит же он!
Не прошло и минуты, как, опередив своих спутников, во двор вбежал Джон… в сопровождении собаки. Уже немолодой пёс, прекрасная гончая, бросился к Роберту и Марку. Белла ахнула: - Так ведь это же!.. - Мама! – Джон кинулся к матери, помог ей сойти по ступенькам (сама она, смотря прямо перед собой, ступала так, что могла оступиться). – Радуйся, мама! Мама! Ты дождалась! Марк, глядя на вошедших во двор людей, вцепился в свои волосы. Роберт замер, склонив колено перед псом, который в поисках ласки тёрся головой о его руки. Белла бросилась вперёд, но Джон схватил её за талию и удержал на месте: «Подожди, сестрёнка. Сейчас мамина очередь». Мама сделала несколько шагов – казалось, ноги больше не подчинялись ей. Глаза её были широко распахнуты. Навстречу ей кинулся высокий седой человек, худой почти до крайности, со следами тяжёлых испытаний на лице. Но всё же дети узнали его. А маме не нужно было его узнавать. Она не произнесла ни слова, а лишь подошла к нему и легко коснулась его щеки. И тут же упала как подкошенная на руки своего долгожданного супруга. Отец, прижимая к себе жену, плакал. Марк почти до крови закусил губу и машинально качал головой, словно не мог поверить в случившееся. Джон отпустил сестру, и та кинулась к родителям, прижала к груди голову матери, пытаясь одновременно обнять отца... Роберт и Топ подбежали к ним одновременно. Пёс, узнавший детей, преданно лизал щёки девушки, словно пытаясь осушить её слёзы. Марка за руку подвёл к отцу Джон. Маму общими усилиями через минуту привели в чувство. Она, онемев от радости, лишь крепко обняла отца за шею, вцепившись в его одежду и прижимаясь к нему так, словно не хотела отпускать никогда. Отец обнял её, целовал, орошая своими слезами её лицо, а дети обнимали обоих родителей. Белла смеялась и плакала одновременно, хотя и сама не знала, как это у неё получалось. Топ прыгал вокруг, ища ласки, и Роберт вскоре подхватил его на руки и тоже обнял, догадываясь, что и верному псу они обязаны жизнью Сайреса Смита... Всё остальное не имело никакого значения. Четыре года ожидания, четыре года отчаяния, четыре года неведения... Один час абсолютной радости. Когда отец и мама немного пришли в себя и наконец-то оторвались друг от друга, они обратили всё внимание на детей. Отец не пожалел ни для кого похвал и добрых слов. Он увидел, как выросли и возмужали его сыновья, какой красавицей стала дочь, как дети мужественно боролись с бедами, которые свалились на них, как они живут теперь самостоятельно... Джон, которому прежде всех довелось увидеть отца, узнать, что он жив, не был и теперь в стороне. Он рассказывал всем, как и где встретил отца, что узнал о его приключениях – сам Сайрес не мог говорить об этом теперь. Никто из семьи не хотел отрывать взгляда от чудом возвращённого отца. Сколько они провели так, прижимаясь друг к другу, говоря словами и взглядами, обмениваясь поцелуями, радуясь и плача?.. Они не могли бы сказать даже, стояли ли они так секунду или целые дни. Они не знали и то, когда закончилась эта радость. Когда инженер вспомнил о своих друзьях и, впервые оглянувшись, представил их семье, или когда много после семья, впервые за это время расставаясь, провожала Джона на работу... Все часы, дни слились в невообразимой радости встречи. Отец и мама не расставались ни на час! Они заслужили своё счастье, они дождались друг друга, они... они были парой, чей брак заключён на небесах, и дети были недалеки от мысли о святости своих родителей. Через пару лет у Марка, Роберта, Джона и Белл появились новые брат и сестра. А ещё через год у Сайреса Смита появился первый внук, от союза его дочери и одного из его друзей, Герберта Брауна. Уже в новом доме, в Айове, жили теперь целых три поколения Смитов. Джон, поселившийся в соседнем штате, скоро тоже женился, а после его дочери приезжали летом погостить на Острове Линкольна. Потом женился и Марк, лишь Роберт долго оставался холостяком, но в конце концов не устоял и он – и взял в жёны прелестную дочь Гедеона Спилета. Младшие дети Смитов, Роберт и Малютка Мэри, росли в счастливой и дружной семье. Вся жизнь шла теперь так, как должна была идти. Без войн, без одиночества, без безнадёжного ожидания... И когда правнук инженера Смита однажды увидел в руках своего деда, Марка Смита, коробку со старыми деревянными солдатиками, то спросил: - Это твои детские игрушки, дедушка? - Нет, - ответил старик, - это детские игрушки нашей страны. И он разложил на крепком столе в своём кабинете старую карту Соединённых Штатов и расставил на ней солдатиков. - Сейчас я тебе расскажу, малыш, о том, как и за что воевал мой отец, твой прадед. Деревянного солдатика, с боков которого давно слезла почти вся краска, поставили на выцветшую карту. Теперь он снова был обычной детской игрушкой.
***
- Красивая история, отец! - Конечно, красивая. А всё потому, что правдивая. Теперь беги, играй в своих солдатиков. И будь внимателен – солдатики хороши как игрушки, но на самом деле... - Я запомню, отец. Но если когда-нибудь понадобится – я буду бороться за свою страну. Как мой дед. Я буду готов к этому. - Дай Бог, чтобы тебе не пришлось!.. Беги, малыш. Уроки твои на сегодня закончены. Играй! Мальчик не заставил долго себя просить и, обрадованный часом досуга, отправился играть со сверстниками. - Ты прекрасный рассказчик, Герберт, - сказал высокий старик, облокотившийся о спинку кресла. – А теперь ты свободен? - Да, вполне, мистер Спилет. - Тогда предлагаю партию в шахматы. Дед этого мальчика, который бежит играть с друзьями, был прекрасным шахматистом... Хотя бы в память о нём – идём, сыграем? Кроме всего прочего Сайрес был славным стратегом, славным солдатом и офицером. Не деревянным. Отнюдь не деревянным!
Давненько не было записей с темой "гранит науки". Исправляем эту оплошность. Я люблю кафедру Математического Анализа. Очень. Но кафедру Геометрии и Топологии я люблю больше! И даже обязательный спецкурс на ней классный - уже задали несколько простых упражнений на доказательство теорем и просто интересных задачек . Только вот надо бы в следующем семестре не зевать и сразу попросить лектора назначить спецкурс в то время, когда не будет пар у нашей группы, а то сейчас очень обидно получилось с "Теорией множеств" - не попасть на неё потому, что в это время обязательная пара. Зато на кафедре матана, с одним из спецкурсов которой тоже была та же проблема, меня не только выслушали, но и приняли меры - теперь другой спецкурс, по издательской системе LaТеХ, не совпадает с нашей парой! Ура! И вообще, я люблю математику, люблю свой Университет и факультет и люблю учиться! Дети, в этом можете брать с меня пример! А ещё я люблю поспать, но в данный момент это связано с недостатком чего-то там где-то там в моём организме, так что с этого брать пример не стоит.